Земля 2.0 (сборник)

Ма­ни­ша смот­ре­ла на него, округ­лив гла­за. Как буд­то ей и прав­да бы­ло ин­те­рес­но. Гу­двин ощу­тил ми­мо­лет­ное раз­дра­же­ние. Он и сам пре­крас­но мог бы рас­ска­зать сво­ей тран­се про си­сте­му ре­па­ра­ции, толь­ко для нее эта ин­фор­ма­ция бы­ла со­вер­шен­но бес­смыс­лен­ной, как и лю­бая ин­фор­ма­ция, не ка­са­ю­ща­я­ся Хо­зя­и­на. Она про­сто под­дер­жи­ва­ла раз­го­вор. А мо­жет, про­во­ци­ро­ва­ла его, Гу­дви­на, на рев­ность. Тем бо­лее не сле­до­ва­ло ве­стись. Пусть чи­ри­ка­ет с ве­те­ри­на­риш­кой, а мы по­ка по­смот­рим на до­бы­чу… По­след­нюю До­бы­чу, да­же вот так. Без нее кол­лек­ция охот­ни­чьих тро­фе­ев Гу­дви­на бы­ла непол­ной, с ней ста­нет пред­ме­том за­ви­сти лю­бо­го из бра­тьев-охот­ни­ков. Ho­mo fil­lien­sis. Без «sapi­ens». Хо­тя в тес­ном охот­ни­чьем кру­гу их на­зы­ва­ли про­сто «фи­леш­ка­ми».

До­став би­нокль (а ве­те­ри­на­риш­ка на­вер­ня­ка мог про­сто вклю­чить зум-ре­жим в сво­их мо­ди­фи­ци­ро­ван­ных гла­зах, ско­ти­на по­лутранс­ген­ная), Гу­двин уста­вил­ся на то са­мое спле­те­ние вет­вей, где рас­по­ла­га­лась ко­ло­ния «фи­ле­шек». На зад­нем плане зву­ча­ло уны­лое бле­я­нье Бо­ро­во­го: «Пер­вая Вол­на экс­пан­сии… пла­не­тар­ный ко­декс… си­сте­ма от­кры­то­го цик­ла, при­ду­ман­ная док­то­ром Мор­ри­со­ном…». Ох да. Урок био­и­сто­рии, пя­тый грейд.

«Пер­вое. У по­се­лен­цев нет пу­ти на­зад. По­сле по­сад­ки ко­ло­ния ста­но­вит­ся со­вер­шен­но ав­то­ном­ной».

«Вто­рое. По­се­лен­цы долж­ны по мак­си­му­му ис­поль­зо­вать мест­ные ре­сур­сы».

«Тре­тье. Ко­ло­ния счи­та­ет­ся успеш­ной в слу­чае по­яв­ле­ния де­тей, ро­див­ших­ся непо­сред­ствен­но на пла­не­те пре­бы­ва­ния».

Са­мая де­биль­ная ошиб­ка, со­вер­шен­ная за всю ис­то­рию че­ло­ве­че­ства. Это, плюс уша­тан­ная си­сте­ма ре­па­ра­ции. Да. Де­ти рож­да­лись. На Штор­ме, на­при­мер, сей­час они рож­да­лись с жаб­ра­ми, вер­ти­каль­ны­ми зрач­ка­ми, пе­ре­пон­ка­ми и спо­соб­но­стью к те­ле­па­тии. На Инее – с шер­стью и на­брюш­ны­ми сум­ка­ми для вы­на­ши­ва­ния потом­ства. А по­че­му бы нет, хо­лод­но­ва­то же там, на Инее. На Ро­тон­де рож­да­лось во­об­ще невесть что, не по­же­лав­шее об­щать­ся с де­сант­ни­ка­ми Вто­рой Вол­ны и упря­мо за­рыв­ше­е­ся под зем­лю. И пла­не­тар­ный ко­декс, ага. Все эти жабра­с­тые и сум­ча­тые счи­та­лись те­перь са­мо­сто­я­тель­ны­ми ци­ви­ли­за­ци­я­ми ра­зум­ных, ко­то­рым на Ма­туш­ку-Зем­лю бы­ло по­ло­жить с при­бо­ром. Или нет, в за­ви­си­мо­сти от уров­ня раз­ви­тия эк­зо­ци­ви­ли­за­ций, мыс­лен­но хмык­нул Гу­двин, – при­бо­ры-то име­лись да­ле­ко не у всех. С неко­то­ры­ми уда­лось уста­но­вить ди­пло­ма­ти­че­ские и тор­го­вые от­но­ше­ния. Неко­то­рые да­же при­зна­ли хо­мо­са­пи­ен­сов дав­но по­те­рян­ны­ми бра­тья­ми. Нет, ко­неч­но, че­ло­ве­че­ство на Ста­рой Зем­ле то­же по­тре­па­ло во вре­мя трех Ве­ли­ких Войн. На­ту­ра­лов сре­ди зем­лян оста­лось мень­ше пя­ти про­цен­тов. А ны­неш­ние тран­сы мог­ли кое в чем дать фо­ру этим, из Пер­вой Вол­ны. Но в лю­бом слу­чае ино­зем­ная ди­пло­ма­тия с ее по­ли­те­са­ми ле­жа­ла вне сфе­ры ин­те­ре­сов ми­сте­ра Гу­дви­на. Эк­зо­лю­дям не нуж­ны бы­ли его мо­биль­ные до­ма. И на эк­зо­лю­дей нель­зя бы­ло охо­тить­ся, как и на про­чих ра­зум­ных. Это яс­но ого­ва­ри­ва­лось в за­коне об охо­те и ры­бо­лов­стве, а ми­стер Гу­двин был за­ко­но­по­слуш­ным граж­да­ни­ном. Един­ствен­ным пре­крас­ным, ще­ко­чу­щим нер­вы ис­клю­че­ни­ем из это­го за­ко­на бы­ли оби­та­те­ли Фил­лет. По всем кри­те­ри­ям они не со­от­вет­ство­ва­ли по­ня­ти­ям ра­зум­но­сти. Да, проф Мор­ри­сон и его адеп­ты в этом слу­чае яв­но пе­ре­бор­щи­ли с ген­ной пла­стич­но­стью. Где-то на пол­пу­ти ко Вто­рой Волне фил­ле­ане – «фи­леш­ки», ска­жем уж пря­мо, – утра­ти­ли ра­зум.

* * *

Сна­ча­ла по­явил­ся зуд. Зуд был неудо­бен, ме­шал пре­бы­вать в ра­дост­но-теп­лом ни­что. Но со­про­тив­лять­ся ему мож­но бы­ло толь­ко осо­знав свое Я.

За­тем по­явил­ся свет. Он был теп­лым, мяг­ким, ро­зо­ва­тым. При­ят­но ко­лы­шу­щим­ся. Это бы­ло хо­ро­шо. Пра­виль­но.

И все-та­ки зуд ни­ку­да не дел­ся. Я за­вер­тел­ся, пы­та­ясь в окру­жа­ю­щей ро­зо­вой пра­виль­но­сти най­ти его при­чи­ны. Не най­дя их, Я ис­пы­тал но­вое чув­ство. Ра­дость. Оно за­ста­ви­ло Я ра­дост­но за­ко­лы­хать­ся. Ко­лы­хать­ся бы­ло при­ят­но. Ро­зо­ва­тое свет­ле­ло в ме­сте толч­ков и из­да­ва­ло смеш­ные зву­ки.

Ко­лых­нув­шись осо­бен­но силь­но, Я ощу­тил боль. Это бы­ло стран­ное, при­шед­шее извне чув­ство. Извне со­об­ща­ло, что ему боль­но, и Я по­уме­рил толч­ки.