Земля 2.0 (сборник)

Боль бы­ла лиш­ней и ме­ша­ла пра­виль­но­сти, но про­бу­ди­ла в Я ин­те­рес к извне. Осто­рож­ны­ми ка­са­ни­я­ми Я вы­яс­нил, что извне ему под­чи­ня­ет­ся. Это пра­виль­но. Это бы­ло хо­ро­шо. Ра­дост­но.

МОЕ! Но­вое от­кры­тие за­ста­ви­ло Я на мгно­ве­ние за­ме­реть. Это бы­ло слов­но вспыш­ка ро­зо­во­го све­та. Я вдруг ощу­тил се­бя цель­ным. Ощу­тил, что извне – это про­сто шку­ра. Ощу­тил, что извне шку­ры есть дру­гие пра­виль­но­сти – пу­стош­ку­ры, а еще извне – дре­во­дом, и это пра­виль­но, теп­ло и вкус­но, а извне дре­во­до­ма есть дру­гие дре­во­до­ма, а в них пу­стош­ку­ры. Ка­кие-то бы­ли МОЕ, ка­кие-то – НЕ МОЕ, и это бы­ло непра­виль­но. Злость. Это бы­ло но­вое чув­ство. Но не то. Зу­де­ло не оно.

Зуд. Я ре­шил, что имен­но это ме­ша­ет спо­кой­но пре­бы­вать в ра­дост­ном ро­зо­вом небы­тии. Зуд был извне извне. Извне все­го, что МОЕ.

Зуд дол­жен был стать МОЕ, как и все осталь­ное. За­ста­вив сто­яв­шие на до­ро­ге пу­стош­ку­ры рас­сту­пить­ся, Я на­пра­вил шку­ру к боль­шо­му извне.

Свет. Не ро­зо­вый. Не при­ят­ный. Бе­лый. Ост­рый. Де­лав­ший боль­но шку­ре. Я тре­вож­но за­ко­лы­хал­ся, и зуд коль­нул силь­нее, очень силь­но. В окру­жа­ю­щей дре­во­дом пра­виль­но­сти ощу­ща­лось НЕ МОЕ. С уко­лом при­шло имя. Но­вое имя. Зуд извне извне

на­зы­вал­ся «СТРАХ».

* * *

Фи­леш­ки ред­ко по­ки­да­ли пре­де­лы сво­их гнезд, так что при­хо­ди­лось вклю­чать ин­фра­крас­ный ре­жим, что­бы раз­гля­деть их те­ла в плот­ной ме­ша­нине вет­вей. Вот уж дей­стви­тель­но му­равьи. Кол­лек­тив­ный ра­зум, ха. То­чат свою трух­ля­вую ко­ря­гу, со­би­ра­ют на верх­них вет­ках ка­кие-то чер­ные ши­пас­тые, гад­ко­го ви­да пло­ды. Та­щат их в гнез­до, фер­мен­ти­ру­ют и жрут. И, глав­ное, все ба­бы. То есть си­сек у них осо­бо не бы­ло вид­но, так, ру­ди­мен­тар­ные ка­кие-то ме­шоч­ки, но меж­ду ног точ­но щель. Толь­ко при­со­вы­вать в эту щель неко­му – так, по край­ней ме­ре, яй­це­го­ло­вые счи­та­ли до экс­пе­ди­ции Ксяо Лон­га в про­шлом го­ду.

По­сле то­го как с Фил­лет сня­ли ста­тус за­по­вед­ни­ка, бра­тья-охот­ни­ки по­се­ща­ли пла­не­ту не раз и не два. Уже в де­сят­ке-дру­гом кол­лек­ций име­лись чу­че­ла фи­ле­шек, му­мии фи­ле­шек, ске­ле­ты фи­ле­шек – кто что пред­по­чи­тал. Но Гу­двин не спе­шил. Это По­след­няя, Уль­ти­ма (как го­во­рил он ино­гда) До­бы­ча, по­сле нее че­го еще же­лать? Нет, уже де­сять лет он ста­ра­тель­но от­тя­ги­вал ви­зит на Фил­лет, охо­тясь на су­мрач­ных кри­з­ор­гов Инея и ки­то­в­ра­сов Штор­ма, на юпи­те­ри­ан­ские е-кла­уды и фа­ти­хов с Ме­ди­ны.

Од­на­ко час при­шел. Час при­шел вме­сте с Ма­ни­шей. Имен­но с ней сле­до­ва­ло раз­де­лить это пе­ре­жи­ва­ние. Опять же, мно­гие охот­ни­ки бра­ли в экс­пе­ди­ции сво­их тран­сов (хо­тя в ос­нов­ном, сле­ду­ет при­знать, маль­чи­шек), но Гу­двин по­ни­мал боль­ше них. Тре­пет и страсть. Ней­ро­про­грам­ма Ма­ни­ши, тща­тель­но на­стро­ен­ная по спе­ци­фи­ка­ци­ям Гу­дви­на, обо­жа­ла этот по­след­ний тре­пет жерт­вы и страсть охот­ни­ка. Но­чи по­сле охо­ты бы­ли са­мы­ми пыл­ки­ми, ес­ли мож­но так вы­ра­зить­ся. И все же сей­час Гу­двин на­чал со­мне­вать­ся в сво­ем ре­ше­нии. Все де­ло в по­ган­це Бо­ро­вом.

Ве­те­ри­на­ра сле­до­ва­ло иметь при се­бе, что­бы за­ре­ги­стри­ро­вать «мак­си­маль­но гу­ман­ное умерщ­вле­ние до­бы­чи». Ох уж эти соп­ли­вые за­кон­ни­ки! Ни­ка­ких те­бе за­зуб­рен­ных гар­пу­нов, раз­рыв­ных пуль в брю­хо и про­че­го. Быст­ро, чи­сто, эф­фек­тив­но. Один вы­стрел в го­ло­ву или иной клю­че­вой узел ЦНС. В край­нем слу­чае удар но­жом, но Гу­двин ку­да боль­ше до­ве­рял сво­е­му шту­це­ру, точ­ной ко­пии охот­ни­чьей вин­тов­ки два­дца­то­го ве­ка, за­то­чен­но­му под па­тро­ны 505 Gibbs. Впро­чем, точ­ной, ко­неч­но, толь­ко по ви­ду – мощ­ное пе­ре­лом­ное ру­жье име­ло в ак­ти­ве и пуль­со­вый ла­зер с за­ря­дом, до­ста­точ­ным, что­бы про­жечь пла­сто­ци­то­вую сте­ну трех­сан­ти­мет­ро­вой тол­щи­ны. Что уж го­во­рить о шку­рах зве­рей, а тем бо­лее тон­кой, по­чти че­ло­ве­че­ской шкур­ке фи­ле­шек.

Нет, с ору­жи­ем ни­ка­ких про­блем не пред­ви­де­лось, но Бо­ро­вой в по­след­нее вре­мя на­чал Гу­дви­на раз­дра­жать. Да что там, про­сто бе­сить. Вот и те­перь этот док­тор-недо­уч­ка, пред­ста­ви­тель ре­лик­то­вой про­фес­сии, ста­ра­тель­но за­го­ва­ри­вал зу­бы его, Гу­дви­на, тран­се.

– Да, гос­по­жа Гу­двин…