Земля

– Да не важно, мужики, – я приподнял сумку: – Я тут немного выпить принёс…

– Это само собой! – радостно перещёлкнулся Чернаков. – Слушай, ты у меня первый раз в гостях? Надо ж тебе империю свою показать!..

– Сходи, Вован, сходи, – сказал с издёвкой Шелконогов, – зацени контору. А то, глядишь, построят в Загорске крематорий и вся империя Сергея Евгеньевича по пизде пойдёт!..

– Типун тебе! – Чернаков недоверчиво засмеялся, но в глазах его, как мне показалось, промелькнул злой испуг. – Не построят! И гробы никуда не денутся, это не русская традиция – сжигать.

– В Москве повально жгут, – пожал плечом Шелконогов. – Всю бедноту по крайней мере.

– Так там места нихера нет, в твоей Москве! А у нас землица ещё водится. Наоборот, к нам и повезут хоронить!..

– Ладно, уговорил, – добродушно согласился Шелконогов. – Если и построят, то не скоро. Только всё равно ужалась-то империя! Сократилась!..

– Да где сократилась? Или ты про вырубной пресс, который я Мултанчику вернул? Так на сталь и спрос нулевой! – Чернаков повернулся ко мне. – Знаешь, чего он подъёбывает? Мы ещё пару лет назад клепали гробы из оцинкованной стали. Чисто по инерции – чтоб было. А это отдельное производство. Под него своё оборудование – гидравлический пресс – вырубать заготовки, и сварщик. Как минимум два рабочих места нужно содержать. А у нас на десять заказов добрая половина – гроб четырёхгранный, типовой, сосна, ДСП за шестьсот пятьдесят рэ. С обивкой из хлопкового сатина. С постелью, ручками, уголками, закрутками и прочей фурнитурой – в лучшем случае на полтора косаря набегает. Сам понимаешь, население мрёт небогатое. Как говорится, жили бедно, а потом нас обокрали…

– Ладно, не жалобись! – всё насмешничал Шелконогов. – А империю показывай. Мултанчик вроде грозился подъехать!

– Андрей Викторович? – я почему-то заволновался.

– Он самый, – подтвердил Чернаков. – Я ему лично позвонил, сказал, что братва подтягивается. Он очень хотел тебя увидеть. Вот мы накатывали третьего января, он тебя вспоминал: “Как там Володя?” Типа, чёткий пацан пришёл к нам в сферу. В общем, с душой к тебе относится…

Я подумал, что обстоятельства складываются как нельзя лучше.

Чернаков вытащил из кармана пиджака пачку сигарет:

– Потому и отдал я обратно честно приватизированный когда-то пресс, – закончил начатую мысль. – В уважуху. Железяка у меня тупо место занимала, простаивала. А у Мултановского всё-таки комбинат. Возможности сбыта другие. Но и я не в накладе! Парни там времяночки мастерят из стали, а я поставляю свои – деревянненькие. И павильон с моей продукцией на втором городском стоит, и распечатки с прайсами в службе, ну, то есть в салоне комбинатовском.

– Видишь, какой ушлый! – смеясь, сказал Шелконогов. – Дружба и полное взаимопонимание!

– Симбиоз, – согласился Чернаков. – Живи сам и не мешай хоронить другим. Я как-то по “Би-би-си Планета” передачу про рыб смотрел. Есть такая рыба-удильщик. Вот там реально, мужики, взаимопонимание.

– Бля-а… – взвыл Шелконогов. – Началось!

– Самец, чтобы оплодотворить самку, вгрызается внутрь неё. Но мало того, – увлечённо продолжал Чернаков, – он после этого прирастает к ней, как дополнительный орган! У некоторых самок остаётся по нескольку мужей, которых она на себе таскает, а они её оплодотворяют, оплодотворяют!..

– Серёга! – Шелконогов изобразил рвотный рефлекс. – Пиздуй лучше гробики свои показывай! А я пока отправлю Тосика за вискарём. Что Мултанчик в прошлый раз пил?

– “Блэк Лейбл”… Погоди, а твои уже загрузились? Оперативно!

– Долго ли умеючи?

– Умеючи – всегда долго! – Чернаков расплылся в ухмылке и с кроличьей скоростью потыкал в свой кулак указательным пальцем.

Шелконогов безнадёжно отмахнулся и пошагал к правым воротам депо, откуда только что вышел водитель “уазика”. Гаркнул:

– Андрюх, что по накладным?!

Водила глянул в бумажки, которые держал в руке:

– Стандарт универсал, три штуки, атлас полугофре и ещё один шёлк гофре!

– Ясно! – Шелконогов кивнул. – На связи! – и скрылся за дверью.

Чернаков проводил его взглядом:

– Вот в той половине у меня офис, магазин и конференц-зал, где мы нашей компанией ответственно бухаем по праздникам. А тут, – указал на левые ворота, – производственный блок.

Чернаков в две быстрых затяжки добил сигарету:

– Пойдём по-быстрому цеха покажу. А то я уже и подмерзать стал.

*****

За стальной калиткой оказался небольшой тамбур с ровным бетонным полом. Из кирпичной стены торчал умывальник с крючконосым латунным краном. В углу стояли метла и лопата для уборки снега. Нещадно пахло табаком – место, видимо, использовалось рабочими как курилка.

Чернаков, подтверждая мою догадку, запульнул окурок в помойное ведёрко под раковиной.

– Мы ж, Володька, в бизнес романтиками пришли, ёпта, идеалистами! Реально хотели поднять похоронное дело, чтоб не хуже, чем в Европе…

Он придержал тугую дверь, я прошёл в тёплый, хорошо освещённый коридор, следующий за тамбуром.