Земля и небо

Отрочество и юность Джозефа пришлись на семидесятые годы двадцать второго столетия. Время было бурное: трясло Дальний Восток, где то распадались государства, то возникали совершенно фантастические объединения из обломков древних Китая, Кореи и Индии и всё это сопровождалось массовой гибелью ни в чём не повинных людей. Трясло Африку, куда обратил свой орлиный взгляд созданный в начале столетия Исламский Халифат, и двум державам — ЮАР и Халифату — оказалось мало огромного континента для решения всяческих противоречий. Люди прорвались к Марсу и на карте Красной планеты появились человеческие поселения, а в Секретариате ООН началась череда скандальных отставок в связи с разворовыванием денег, предназначенных для строительства означенных поселений. Относительно спокойно было только в Южной Америке, но и здесь нет-нет да и бряцало оружие в сельвасах.

На улице жизнь шла своим чередом. Темнокожие пацанята из беднейших районов Джексона сбивались в ватажки и слонялись по улицам города то на побегушках у старших, то сами искали приключений, а то со всех ног удирали от полисменов после очередных таких приключений. Начинается всё, как водится, с малого: принести это, подежурить вон там, не мешаться здесь… Дрались с белыми сверстниками с северных и восточных кварталов, приставали к девчонкам, хотя здесь доставалось и своим, «шоколадкам», и белокожим задавакам из тех же районов. Даже в Сети благонравные граждане великой страны возмущались выходками чёрной братии, срывавших платья со школьниц средь бела дня, что немало забавило жителей других штатов.

Постепенно дела становились всё серьёзнее и не отделаться теперь было одними только подзатыльниками от отчима. Всё было: разнося дурь по школам, пацаны садились на иглу, чтобы потом тихо сгореть от проклятой ломки или передозировки наркотика, кто-то, недостаточно расторопный, сел, попавшись в лапы легавым, Майло, живший неподалеку в таком же трейлере, увлекся идеями Новой Африки и погиб в непонятно как возникшей перестрелке. Десятки искали выход с этого дна — единицам удалось выбиться в люди.

Джозефу везло уцелеть во всех подобных передрягах. Труднее всего пришлось, когда копы накрыли банду Мелкого Лу, его парни по глупости возомнили себя терминаторами и пули зажужжали, что мухи на городской свалке. Пацанов положили всех и каждому — контрольный выстрел в голову. Джозеф, маленький совсем, видел всё своими глазами и до сих пор помнил, как Рэй Вебстер, здоровенный белый коп, почётный гражданин города, подошёл к нему, маленькому до смерти напуганному негритёнку, и, держа громадное ружьё стволом вверх, сказал сквозь зубы:

— Вот так-то, сынок… Не связывайся с плохими ребятами.

Власти на местах и в Капитолии были тогда уже не такие нервные, как в конце двадцать первого века, после Чёрного марша, прокатившегося по южным штатам и политика «нулевой толерантности» начала помаленьку уходить в небытие, но копам всё равно оставили право разгонять любые сборища негров и открывать огонь без предупреждения по своему усмотрению. А Мелкий Лу кроме маленького роста имел столь же маленький интеллект и раздутое самомнение, за что и поплатился, разбросав свои невеликие мозги по грязному полу съёмной квартиры.

Когда накрыли Аллистера с партией наркоты, Джозеф парился в исправительной колонии возле озера Стриблинг, а когда в семьдесят седьмом в Джексоне выбрали первого за пятьдесят лет чёрного мэра, им с приятелями пришлось мотать из города, так рьяно молодой Гэмбли Воспой принялся искоренять преступность. И они дружной компашкой — Барни был с ними, точно, его пристрелили в восемьдесят втором — вчетвером на краденом Додже рванули к морю по раздолбаной US55.

Собственно, серьёзных претензий к ним у властей не было, точнее, ничего такого, ради чего Рэй Вебстер потерял бы покой и сон — все, кто промышлял по-крупному очень быстро заканчивали свою карьеру или в одном из исправительных учреждений штата, или на городском кладбище. Скорее всего дело было в том, что тихий, благонравный Джексон напоминал это самое кладбище четверым молодым парням, у каждого из которых кровь кипела в жилах и самым страшным врагом была скука. И к чертям всякие там лесопилки!..

Их ждал, их манил великолепный Новый Орлеан, Нувель Орлеан, Биг Изи — о, сколько здесь было всего!.. Никаким окрестным болотам, никаким Катринам и прочим милым красоткам с восемнадцатого века не удалось отменить «Laissez les bons temps rouler» — Джозеф, правда, долго не мог выучить этот любимый тост Буонапарта Луи — и через влажную летнюю духоту кварталы Города-Полумесяца продувал свежий бриз с моря. Море приносило доход. С моря шёл металл, нефть и всякое прочее, приносившее разумным людям возможность потратить приятно шелестящие купюры во французском квартале, а тот, в свою очередь, приносил устойчивый доход другим разумным людям, и так, наверное, будет во веки вечные…