Земля кочевников

На Шерри была кепка, утыканная золотистыми и серебристыми значками в виде морских коньков и других обитателей глубин, из-под которой торчали заплетенные в косички волосы. Вокруг глаз у нее морщинки, а кожа всегда загорелая. Возможно, это наследие солнечных дней, когда в 1960-х она занималась серфингом на пляже Манхэттена к югу от Лос-Анджелеса (у нее до сих пор хранятся фотографии, где она с модной стрижкой и в купальнике стоит на желтом лонгборде). Она вспоминает, что в те времена жить было легче. Тогда у нее было «правило двадцати пяти»: «Гамбургеры, сигареты и бензин стоили двадцать пять центов за галлон, пачку и фунт».

Шерри обитает в машине с тех пор, как ей пришлось продать дом в Миннесоте. Она купила его в 1989-м и жила там двадцать три года, сдавая лишние комнаты, чтобы покрыть расходы. Затем ее уличили в том, что у нее нет на это разрешения. Больше она не могла сдавать комнаты, а это означало потерю дома. «Бюрократы совсем с ума сходят», – жалуется она. Сначала она планировала жить на то, что получит с продажи дома. Но если в 2002 году его цена выросла до 300 000 долларов, то после финансового кризиса она сразу же упала до 140 000. После уплаты посредникам и по кредиту денег осталось мало, но Шерри использовала их с максимальной пользой. Изначально в ее фургоне было пятнадцать мест. Она сказала мне, что живет в нем будто в передвижном особняке с окнами вместо картин, только пейзаж снаружи меняется. Ее пенсия составляла 600 долларов в месяц – 500 после уплаты медицинской страховки. «На бензин мне как будто хватает, – говорит она со смехом. – Если не смогу себе его позволить, то просто останусь на одном месте». Всю свою одежду она хранит в трех больших пластиковых корзинах, вдобавок платит 600 долларов в год за аренду ячейки в камере хранения. По ее словам, место на барахолке обходится ей в 300 долларов в месяц плюс 50 долларов за разрешение торговать в черте города. Когда она не на барахолке в Кварцсайте, то продает украшения на пляже в Санта-Барбаре, где пропуск на весь сезон стоит всего 100 долларов, но не дает разрешения находиться на территории с 2 ночи до 6 утра, когда пляжи закрыты. Что она делает в это время? «Я прячусь», – спокойно отвечает она и объясняет, что там много мест, где можно неприметно припарковаться. В отличие от ее прежнего хиппи-фургона, сплошь в наклейках, нынешний нейтрально-белый и внимания не привлекает.

Через несколько дней после нашего знакомства мы с Шерри выбрались на ужин в яхт-клуб Кварцсайта. Шерри заказала двойной гамбургер и съела только одну котлету. Вторую аккуратно упаковала в салфетку, чтобы отдать ее собаке, за которой присматривала, пока ее хозяин, тоже промышляющий торговлей, ненадолго уехал в Финикс. Из гарнира к бургеру – салата-латука, помидоров и лука – она соорудила салатик, полив его кетчупом с майонезом, которые вместе стали похожи на соус «Тысяча островов». Она выпила две кружки безалкогольного пива и стакан воды со льдом и лимоном. Когда мы собрались уходить, она наотрез отказалась, чтобы я заплатила за нас обеих, и аккуратно перелила недопитую воду в свою многоразовую кружку. Вода была холодной и освежающей, а лед – небольшой роскошью, потому что в фургоне Шерри не могла его сделать.

Мы пошли пешком к барахолке «Хай Али». Я спросила у Шерри, где она ночует, и та ответила, что в своей машине, которая припаркована прямо напротив ее «стола». Там никто ей не мешал. Она сказала мне, что я отчаянная, раз живу в Нью-Йорке, а сама она очень рада, что не застряла где-нибудь в «бетонных джунглях».

«Если птицы могут жить и в парке, и в городе, почему мне нельзя? – говорила она. – Я не обязана жить в местах, предназначенных для людей. Вот и всё!»

Как и многие другие городки Америки, Кварцсайт переживает тяжелые времена. На Мейн-стрит кипит торговля, но можно заметить, что бизнес не справляется. Ресторан заколочен. На одной заправке краска выцвела и отслаивается, насосами как будто много лет никто не пользовался.

По словам старожилов, раньше в Кварцсайт стекалось столько кочевников, что можно было пересечь пустыню, ступая по крышам машин. Но за последние годы количество приезжих резко упало. Причину никто не знает, но у всех есть любимая теория – от местной политики до резкого повышения налогов на собственность и торговую деятельность, от изменений курсов валют США и Канады до плавающих цен на бензин. Некоторые считают, что сотни искателей, которые приезжали в Кварцсайт за камнями и минералами, теперь наведываются в Тусон. Другие полагают, что это симптом более серьезной экономической болезни и всё меньше людей могут позволить себе долгие переезды в питающихся бензином домах, не говоря уже о такой роскоши, как свободное время.

«Я уроженец Кварцсайта и помню начало 1980-х, когда в разгар сезона к нам приезжало более миллиона человек. Сейчас туристов около трехсот тысяч», – написал мне по электронной почте Филип Кашмен, президент местной торговой палаты.