Земля кочевников

История городка начинается в 1856 году, когда поселенцы сами основали форт Тайсон, чтобы отбивать нападения индейцев мохаве. Позже форт стал станцией для дилижансов, Тайсон-Уэллс, его руины теперь находятся на территории крошечного музея неподалеку от пиццерии (в городе есть еще два музея: один располагает коллекцией жевательной резинки со всего мира, а другой – военными реликвиями; но они не так популярны). В 1875 году писательница-мемуаристка Марта Саммерхейс провела ночь в Тайсон-Уэллс и написала, что это место «очень печальное и негостеприимное. От него разит нездоровьем, моральным и физическим». Когда дилижансы перестали ходить, бывший форт стал городом-призраком. В 1897 году, когда горнодобывающая промышленность начала активно развиваться, он снова ожил, почта открылась, а поселение получило новое имя: Кварцсайт. (Изначально городок должен был называться Кварцит, по названию минерала. Но кто-то когда-то допустил ошибку в написании – и это название прижилось.)

Самой знаменитой исторической фигурой Кварцсайта был погонщик верблюдов сирийского происхождения по имени Хаджи Али[142]. Похороненный на городском кладбище в 1902 году мужчина известен под прозвищем Хай Джолли: так американцы переделали его настоящее имя[143]

. В 1856 году Али поступил в Американский верблюжий корпус во время короткого эксперимента, когда на этих сварливых животных перевозили груз на юго-запад. (Одно время верблюды даже доставляли почту из Тусона в Лос-Анджелес. Программу свернули в 1861 году, когда началась Гражданская война[144].) Могилу Хаджи Али венчает пирамида из кварца и окаменелого дерева со стальным верблюдом наверху, около трех метров высотой. На табличке спереди написано: «ПОСЛЕДНИЙ ПРИЮТ ХАЙ ДЖОЛЛИ, РОДИВШЕГОСЯ ГДЕ-ТО В СИРИИ ОКОЛО 1928» и «БОЛЕЕ ТРИДЦАТИ ЛЕТ ВЕРНОЙ СЛУЖБЫ ПРАВИТЕЛЬСТВУ США». По слухам, прах Топси, одного из верблюдов Али, похоронен вместе с ним.

Хаджи Али – самый известный гражданин Кварцсайта, за исключением, может быть, продавца книг в неглиже. В черте города его верблюд стал неофициальным символом. На въезде в городок стоят высокие приветственные стелы с металлическими верблюдами – такими же, как на могиле Али. Одна из местных парковок называется «Фаршированный верблюд». На восточном углу Мейн-стрит стоит памятник верблюду, собранный из колесных дисков и другого металлолома. И каждый год в Кварцсайте проходит парад «Хай Джолли»; в лучшие годы это был полноценный фестиваль со скачками или верблюжьими бегами. В яхт-клубе Кварцсайта – баре-ресторане с тотализатором и девизом «Что ни день, то без моря» – сын владельца имел обыкновение одеваться в ростовой костюм верблюда и отрывался на танцполе, пока группа играла Hi Jolly, фолк-композицию New Christy Minstrels, лирический герой которой – погонщик верблюда – выступает одновременно неутомимым тружеником и беспечным дамским угодником.

Неординарная история не спасла город от забвения. К середине 1950-х его население сократилось до одиннадцати семей[145]

. А затем его воскресили груды мусора и живописные скалы. В 1960-х здесь раскинулись обширные блошиные рынки после того, как на трассе сломался автомобиль. Водитель – мать, ехавшая на запад с четырьмя дочерьми, – не могла оплатить ремонт и продавала детские игрушки. Другие последовали ее примеру, распродавая всё, что залежалось в багажнике. В итоге на этом месте разросся целый базар[146]. В 1967 году группа энтузиастов устроила выставку-продажу камней и минералов, чтобы привлечь новых покупателей. Она стала такой популярной, что, по общему мнению, спасла Кварцсайт от вымирания. Со временем к ней присоединились несколько блошиных рынков и барахолок. Зимой целые толпы собираются на территории заасфальтированной и голой пустыни, которая в остальное время года пустует. Одновременно открывается множество базаров. Это рай для барахольщиков: на прилавках можно найти коровьи черепа, чугунную посуду и дамские сумочки для оружия.

В одной такой торговой зоне на Мейн-стрит я познакомилась с Шэрон Петерсон семидесяти лет. Все называют ее Шерри. Вместо столов она использовала старые деревянные двери и раскладывала на них всё, что приносила на продажу, в том числе катану, оленьи рога, гавайские рубашки и домашнюю утварь, которая ей больше нужна, поскольку живет она в автофургоне марки Ford. Вперемешку с товарами лежат кусочки бумаги, на которых она написала разные житейские мудрости в стиле наклеек на бамперы: «В связи с растущими ценами на боеприпасы не ждите предупредительного выстрела» или «Мы не перелетные пташки, мы снежинки». Покупатели подходили, смотрели, шли дальше. Один взял четыре рубашки за 17 долларов. «Мир станет лучше, если все будут носить гавайские рубашки!» – радуется Шерри. Другой заплатил 25 долларов за коричнево-бирюзовый сервиз, который сама Шерри купила в Санта-Барбаре на пять долларов дешевле. «Это единственное хобби, на котором можно отбить деньги!» – говорит она о барахолках.