Жан Брюс. Детективы

— Чтобы ты мог работать эффективно, я должен буду рассказать тебе о некоторых секретных характеристиках МИГ-17. В принципе, я не имею права этого делать, но если ты не будешь трепаться, все пройдет нормально. Еще одно: тебе не стоит снова напиваться, как вчера, и слишком много болтать с парнями вроде Глазовского.

Он открыл стальной сейф, стоявший в углу комнаты, и достал большую фотографию формата 40×60.

— Это приборная доска истребителя. Подойди сюда, смотри внимательно и пошире раскрой уши.

* * *

Ирина Витинова постучала в дверь и вошла, не дожидаясь ответа.

— Добрый день, — сказала она. — Я за Николсом.

На ней была серая юбка из толстой шерсти, коричневая замшевая куртка на молнии, бежевые нитяные чулки и удобные для ходьбы туфли. Голова не покрыта, и светлые белокурые волосы спадали на плечи легкими волнами. Она выглядела невероятно женственной, несомненно, из-за приятных изгибов ее высокого, обманчиво худощавого тела и страстного выражения лица со слишком большими и слишком светлыми глазами. А еще из-за чувственного рта, всегда влажного и оживляемого двусмысленными гримасками.

— А зачем он вам понадобился? — нелюбезно спросил Скирвин.

Она равнодушно посмотрела на него и ответила нежным и мелодичным голосом, не очень сочетавшимся с ее внешностью:

— Я сейчас уезжаю, и мне нужен водитель.

У Юбера возникло предчувствие, но он воздержался от проявления какой бы то ни было реакции. Скирвин пожал широкими плечами:

— Чтобы выехать из лагеря, нужно разрешение полковника.

— Я получила для него разрешение, — спокойно ответила она. — Больше свободных людей нет, и полковник сам мне сказал: «Бери Николса, не думаю, что он очень нужен Скирвину…»

— Ну, раз полковник разрешил… — ответил тот, слегка кланяясь. — Идите, уважаемый, и постарайтесь не наделать глупостей…

Он выдержал паузу и добавил с заметной иронией:

— За рулем.

Ирина Витинова осталась невозмутимой. Она посмотрела на Юбера.

— Вы идете?

Он махнул на прощанье рукой Скирвину и вышел следом за женщиной.

— Сюда.

Юбер молча шел рядом с ней. Была хорошая, немного холодная погода. Неизвестно откуда вырвавшийся МИГ пролетел над ними с жутким свистом, продолжавшимся еще несколько секунд после того, как самолет скрылся с глаз.

Ирина вздрогнула и сказала:

— Никак не могу привыкнуть. Этот шум действует мне на нервы.

Он, не ответив, посмотрел на нее сбоку. До гаража они не обменялись ни единым словом.

— Возьмем эту, — сказала Ирина, указывая на черный «ЗИС» с гражданским номером.

Женщина села сзади, Юбер закрыл за ней дверцу и занял место за рулем.

— Мы едем в Погоби, — сказала Ирина.

Разочарованный в глубине души, он включил двигатель и доехал до выезда из лагеря. Начальник караульного поста подошел, узнал жену полковника и пропустил машину, ни о чем не спросив.

— Езжайте не очень быстро, — посоветовала она.

Навстречу ехала колонна военных грузовиков. Он притормозил, пропуская ее, потом снова прибавил скорость. В зеркало заднего обзора отражалось вытянутое бледное лицо женщины, сидевшей прямо и выглядевшей озабоченно. На мгновение их взгляды встретились в зеркале. Ему показалось, что она вот-вот иронично улыбнется.

— Вам лучше смотреть на дорогу, — сказала она.

Он объяснил:

— Военные летчики привыкли следить за тылами. Часто это вопрос жизни и смерти…

— Сейчас вашей жизни ничто не угрожает…

И, помолчав, добавила:

— Она может оказаться в опасности, если вы предадите меня…

Он затаил дыхание и инстинктивно сбавил скорость.

— Если я вас предам? — повторил он, опасаясь, что плохо расслышал.

Она молчала, и он пережил несколько секунд довольно неприятной неопределенности.

— После пихтового леса свернете на первую дорогу налево. Мы не едем в Погоби…

Он присвистнул сквозь зубы, достаточно тихо, чтобы она не услышала его за шумом мотора. Ей не было необходимости указывать дорогу. Он знал, куда ехать. Его план удался…

«Полная чушь по двум причинам…» — сказал Глазовский, но, значит, брошенная идея запала ему в память, и он — а может быть, она — сумел найти способ обойти обе преграды. Их находку звали Стив Николс, поскольку он был единственным, над кем они имели достаточно большую власть…

Ирина Витинова сказала тоном, в котором ясно звучала угроза:

— Вы поняли, не так ли? Одно лишнее слово, и вы пострадаете первым. Мой муж, полковник, не знает жалости. Все, что наносит вред мне, наносит вред и ему. Он никогда не допустит, чтобы из него сделали посмешище.

Юбер сумел улыбнуться.

— Можете на меня положиться. Я испытываю большую симпатию к лейтенанту…

— О каком лейтенанте вы говорите? — сухо перебила она.

— Я забыл его фамилию.

— Будет лучше, если вы забудете и все остальное.

У перекрестка Юбер свернул налево.

* * *

Единственная взлетно-посадочная полоса была сориентирована по оси господствующих ветров — с востока на запад — и словно врезана в густую темную массу соснового бора, покрывавшего все плато. Здания и ангары были наполовину врыты в землю, и при хорошей маскировке заметить их между деревьями было невозможно. Этот аэродром был построен на случай войны и использоваться должен был только в этом случае.