Жара в Архангельске-2

После дождя идти стало намного легче: напряжённый предгрозовой воздух разрядился и стал мягче, а комары и слепни, прибитые дождём, поубавили свою ярость и уже не так сильно атаковали друзей своими укусами. Между тем, деревья каким-то чудом стали редеть, и вскоре взору утомлённых путников показался впереди белый просвет. Не прошло и пяти минут, как друзья выбрались, наконец, к Медозеру, только с другого берега, противоположного тому, где они останавливались в прошлом году.

— Эва, куда нас занесло… — задумчиво произнёс Флудман.

Олива остановилась у воды. Медозеро… В её памяти тут же воскрес прошлогодний поход, шашлыки, синяя палатка, костёр с пламенем до небес, который возжёг Салтыков…

«Как он любил меня тогда! — вспомнила Олива, — Как ревновал к каждому столбу, как бесился из-за того только, что я плавала в озеро с Гладиатором, а не с ним! А теперь… теперь ему срать на меня настолько, что он даже прячется от меня в Питере и будет торчать там, вероятно, до тех пор, пока я не уеду из Архангельска…»

— Пошли купаться! — окликнули её ребята, сбегая с берега в воду.

Олива тряхнула головой, как бы стряхивая с себя воспоминания о Салтыкове, разбежалась и с гиканьем бросилась в воду.

— Поплыли на тот берег! — крикнула она, рассекая руками воду.

— Поплыли! — отозвался Ярпен, — Эй, Даниил!

Даниил, отплывший от берега примерно на то же расстояние, что и остальные, то и дело нырял под воду и выныривал, вскидывая кверху руки.

— Ух, хорошо! — крикнула Олива, сделав под водой сальто-мортале и выныривая, не открывая глаз, — Йахууу! Поплыли!

— Даниил, так плывёшь ты с нами, или как? — повторил Ярпен.

— Не слышит, — констатировал Флудман и, заметив, что тот с каким-то отчаянием ныряет под воду, судорожно глотая воздух и плеща руками, крикнул: — Э! Да он, никак, тонет!

— Держись! — поплыл к нему Ярпен, — Держись, Даниил!

Он неловко подплыл к нему спереди, но тот, утопая, схватил его за волосы и потянул ко дну. Завязалась бессмысленная борьба. Ярпен, сам захлёбываясь, пытался ещё тащить его на себе, несмотря на то, что весовые категории у них сильно отличались. Флудман бестолково плавал около них, не зная, за что хвататься.

— За шею! За шею его хватай! — кричал с берега Хром Вайт, — Э, да не так!

— Дак плыви сюда сам! — крикнула Олива, — Ишь, раскомандовался оттуда, умник…

— Я не умею плавать!

Олива, не слова более не говоря, подплыла к парням и стала толкать их сзади к берегу. К счастью, они не успели отплыть далеко от берега, поэтому общими усилиями выплыли, наконец, к безопасному месту, где уже прощупывалось ногами дно.

— Ну ты и напугал нас, приятель! — смеялся Флудман, отжимая на берегу свои плавки, — Как это тебя так угораздило потонуть на мелком месте?

— Я и сам не знаю… — произнёс Даниил, ещё не оправившись от испуга, — Чувствую: внизу холодные течения, ногу сводит… Вдруг — раз! Как камнем на дно потянуло…

— Ты бы хоть крикнул нам, что тонешь, — сказала Олива, откидывая с его лба мокрые пряди волос, — А то мы видим: ныряет, ну, думаем, радуется…

— Хороша радость, — процедил сквозь зубы Даниил. — Я кричать даже не мог…

— Ну, всё хорошо, что хорошо кончается, — подытожил Флудман, — Однако, нам пора идти обратно, а то не успеем на последний автобус.

На обратном пути идти было гораздо легче, если не считать зверских комаров, которые тучами носились вокруг. Ребята завернулись в полотенца как шахиды, и так и пробирались через лес. В общем, до Васьково добрались почти без приключений, и даже успели сесть на последний автобус, который как раз стоял на остановке в тот момент, когда друзья вышли из леса.

Ребята еле-еле успели рассесться в автобусе. Рядом с Оливой уже сидела какая-то девушка, поэтому Даниилу пришлось сесть на другое сиденье, спереди.

— Девушка, не хотите ли вы поменяться со мной местами? — спросил он.

— Нет, мне и тут нормально, — сухо отвечала девушка, сидящая рядом с Оливой.

Даниил вздохнул и, развернувшись всем корпусом назад, вперился взглядом в соседку Оливы.

— Ладно уж, так и быть, — смягчилась она, меняясь с Даниилом местами.

— Я ей четыре флюида послал, — весело сказал Даниил, садясь рядом с Оливой. Та усмехнулась:

— Ты в своём репертуаре…

Мимо пролетали деревни, поля и реки. Вечернее солнце садилось за лесом, освещая мягким оранжевым светом скошенное поле и скирды сена на нём. Во всей неяркой северной природе, пролегающей за окном автобуса, чувствовалось умиротворение вечернего часа, такое же сладостное и теперь, как когда-то давно.

— Я знаю, о чём ты думаешь, — нарушил молчание Даниил.

— О чём же? — спросила Олива, глядя в окно.

— О том, что уже не чаяла ещё раз побывать в наших краях… Я угадал?

— Угадал…

Автобус въехал на мост реки. На противоположном берегу под мостом было видно, как кто-то купается.

— Да, я уже и не надеялась вновь увидеть всё это, — задумчиво произнесла Олива.

— Но ты здесь, — сказал Даниил, — Главное, что ты здесь. А остальное неважно.

Гл. 30. Пельмени