Жаркий Август. Книга вторая

— И ты по каким-то неведомым причинам решил, что мне до этого есть дело? — заставил себя снисходительно улыбнуться.

— А разве нет? — Никита не отрываясь, всматривался в него. От этого взгляда, пробирающегося под кожу, хотелось спрятаться. Лазарев всегда умел видеть то, что ему не положено, однако в этот раз Тимур не собирался ничего показывать. Закрылся, подавил все эмоции, загнал их глубоко-глубоко, прикрыв циничной усмешкой.

— Мне плевать, какие там проблемы у тебя, у нее, и у вас всех вместе взятых.

Никита с досадой покачал головой, тяжко вздохнул и сдержанно произнес:

— Как знаешь, — и отключился, больше не сказав ни слова.

Тимур сидел, словно проглотил кол, и смотрел на экран, где секунду назад была сумрачная физиономия Лазарева.

Это, бл*дь, что сейчас было???

Внутри все вскипело от вспышки эмоции.

Звонит посреди ночи, говорит о каких-то проблемах, которые не должны его вообще волновать, но, черт подери, волнуют, а потом просто отключается! Думает, сейчас побежит следом? Узнавать в чем дело? Не дождется.

Рабочий текст расплывался перед глазами, воспринимался как непонятная мешанина цифр и букв. Сосредоточиться не получалось, все проигрывал в памяти этот сумбурный разговор с Никитой, с каждым мигом все больше распаляясь.

Да пошло оно все на хер!

Раздраженно выключил комп, уже забыв о том, что собирался работать всю ночь, и завалился на кровать, прекрасно понимая, что не уснет.

Глава 26

Два дня пролетели в какой-то суете, в нескончаемых забегах между работой и семейными делами. Уходил рано, приходил поздно. Вечно бегом, перехватывая что-то на ходу, останавливаясь только ночью, когда усталость валила с ног.

Зато такой режим не оставлял времени для бессмысленных раздумий и тревог. Было некогда думать о проблемах бывшей хозяйки, о внезапном тревожном звонке Лазарева. Гнал от себя эти мысли, с ужасом понимая, как они медленно, но верно все глубже пускают в него корни.

К вечеру второго дня уже не мог думать ни о чем другом, приходя от этого в бессильную ярость. Поэтому когда позвонил один из приятелей, сообщив, что вся компания собралась отдохнуть и, в принципе, не хватает только его, Тимур с радостью ухватился за возможность отвлечься. Что угодно, лишь бы не это безумное напряжение, волнение о том, что его не касается.

Друзья ждали в баре. Собрались за одним большим столом недалеко от сцены, на которой танцевали девушки, создавая фривольную непринужденную атмосферу в заведении. Хотя куда уж непринужденнее — кроме шумной компании, да еще нескольких посетителей за дальними столиками, никого тут и не было.

Все в сборе: парни, и Селана.

Увидев его, она поднялась со своего места, походкой от бедра направившись в его сторону. Подойдя вплотную, обвила руками шею, поцеловала.

— Привет! Не думала, что ты придешь.

— А ты об этом спрашивала? — прохладно поинтересовался Тим, насмешливо подняв одну бровь.

— Нет… ты же всегда занят, — с укором сверкнула темными глазами. — Не хотела тебя беспокоить.

— Я так и подумал, — сдержанно улыбнулся Тимур, глядя мимо нее в сторону остальных, — вижу, веселье уже в самом разгаре.

— Вроде как, — в ее голосе сквозило явное недовольство.

— Ну, так идем, — приобнял ее за плечи, незаметно поморщившись от слишком резкого аромата духов, и повел к остальным, — нехорошо заставлять ждать.

Подойдя к ним, со всеми перездоровался, обменялся рукопожатиями и дружескими похлопываниями по плечу, потом сел на свободный стул, а Селана пристроилась рядом. После чего вечер пошел своим чередом.

Спустя час танцовщицы стайкой упорхнули со сцены, ненадолго оставив гостей без развлечения, а потом появилась новая девушка. В блестящем, сверкающим в свете прожекторов купальнике, таком, что не оставалось никакого простора для фантазий. Красивая, ладная, невероятно сексуальная.

Девушка танцевала чувственно, плавно, привлекая к себе внимание всей мужской половины зала, которая уже была изрядно навеселе. Брандт, не стесняясь, отпускал в ее адрес непристойные комментарии, получая в ответ смех остальных.

Тимур тоже смотрел, не отрываясь, без единой улыбки. Только его не интересовали точеные изгибы, не волновали плавные покачивания бедер и пышная грудь, обтянутая скромным клочком серебристой ткани. Он наблюдал за ее глазами, не понимая, почему они так зацепили, почему глядя на них, ощущает, как щемит за грудиной?

Селана проследив за его взглядом, лишь фыркнула:

— Танцующие трусы! Что здесь красивого? Не понимаю!

Он не стал отвечать на эту реплику, проигнорировав недовольство подруги. К тому же почувствовал, как в кармане завибрировал телефон.

Отец.

— Я сейчас вернусь, — скупо сообщил собравшимся за столом, поднялся со стула и пошел в холл, туда, где было гораздо тише.