Железный цветок

Мой мир тревожно вздрагивает.

– Айвен… как погиб твой отец? – хриплым шёпотом спрашиваю я, уже догадываясь, какой ответ меня ждёт.

Айвен взмахивает чёрными крыльями.

– Он был тем икаритом, которого убила твоя бабушка, Эллорен.

Вздрогнув, я цепляюсь за ближайшее дерево, чтобы не упасть.

Понятно. И ужас на лице матери Айвена при нашей встрече обретает новый смысл. Она не просто кельтийка, которая ненавидит всех гарднерийцев и мою бабушку в особенности. Просто я как две капли воды похожа на женщину, от руки которой погиб её муж, тот самый икарит, запечатлённый в камне перед кафедральным собором в Валгарде.

Отец Айвена.

У меня подкашиваются ноги, и я опираюсь о деревце всем телом.

– Эллорен!

Айвен бросается ко мне и придерживает меня за плечо.

Я смотрю на его руку, и земля уходит у меня из-под ног. Неужели всё это время он читал мои мысли?

– Ты тоже?.. Как Винтер? – спрашиваю я, глядя ему в глаза.

– Не совсем, – нахмурившись, отвечает он. – Я считываю эмоции, а не воспоминания или мысли. С другими драконами я могу общаться только мысленно.

– С другими драконами?

– Икариты тоже немного драконы, Эллорен. Ты и сама об этом знаешь. Я наполовину дракон.

Голова у меня идёт кругом от внезапно налетевшего страха.

– Если гарднерийцы узнают, кто ты на самом деле…

– Я понимаю.

Мы молча смотрим друг на друга, пытаясь осознать последствия этого открытия.

– Наге обо всём известно, ведь так? – уточняю я. – И Винтер тоже знает. Она касалась тебя. Она не могла не понять.

Он с усилием переводит дыхание и кивает.

– А почему ты не сказал мне? – срывающимся голосом продолжаю я. – Ты же знаешь, я тебя не выдам.

– Я обещал матери, что никому не скажу, – сбивчиво объясняет Айвен. – Я давно собирался тебе рассказать. Понимаешь, Эллорен… знай ты об этом, для тебя всё только бы осложнилось.

Он прав. Сам факт его существования – уже исключительно опасная информация.

Я беру его за тёплую руку и переплетаю свои пальцы с его.

– Айвен, одному тебе тяжело жить с таким грузом.

Его глаза вспыхивают, а губы сжимаются в тонкую линию.

Я вспоминаю кое о чём, и странности находят новое объяснение.

– Той ночью, когда мы были вместе… я хотела расстегнуть твою рубашку, а ты меня остановил. Ты не хотел, чтобы я увидела рисунок твоих крыльев.

– Да, – потрясённо глядя на меня, отвечает он.

– А потом, когда мы… – Я смущённо вздыхаю. – Я думала, ты остановился, потому что не хотел… поставить меня в сложное положение. На самом деле всё из-за крыльев!

– Ты права, – признаёт он. – Но той ночью я был честен с тобой. Я хотел быть с тобой больше всего на свете, но не мог позволить, чтобы с тобой из-за этого что-то случилось.

Я подношу к глазам мою отмеченную чёрными полосами руку и в отчаянии зажмуриваюсь.

– А теперь… мы никогда не будем вместе.

Отчаяние стремительно превращается в поток безнадёжной печали. Если гарднерийцы или альфсигрские эльфы узнают правду об Айвене, они непременно его отыщут. Чтобы убить.

– А какие у тебя магические способности? – спрашиваю я в надежде, что тот самый икарит обладает невероятной магией и способен противостоять убийцам.

– Я умею вызывать руками огненные шары, – со вздохом отвечает он. – Большую волну огня. Я очень сильный, быстро бегаю. Могу лечить раненых, ну, это ты и так знаешь. Не горю в огне.

– Может, у тебя есть и другие способности?

– Наверное. Отец не успел меня ничему научить.

В этих словах звучит отголосок ужасающей реальности: его отца убила моя бабушка.

– А твоя мать знает, какой силой ты обладаешь?

– Возможно. Но она мне ничего не скажет. Она хочет, чтобы я оставался в тени, не повторял историю. Она устала хоронить близких. И не желает видеть, как я стану орудием в чьих-то руках.

В голове у меня начинает немилосердно пульсировать, и я машинально прижимаю ладонь ко лбу.

Все, кто мне дорог, погибнут в грядущей войне, и я ничего не могу сделать, чтобы предотвратить их смерть. Мои братья, ликаны, остальные, сбежавшие с ними… гарднерийцы выследят и убьют их всех. А кельтов, урисок и смарагдальфаров… гарднерийцы и альфсигрские эльфы обратят в рабство. Фей и фейри, которые до сих пор прячутся, и тех, кто помогал им все эти годы, Тьерни, её семью – всех отыщут и убьют. Не станет Винтер, Финнира, малышки Пирго – не уцелеет никто.

И Айвена ждёт та же судьба, если не хуже, ведь он сам не знает, какова его магия и как ею управлять.

А я бессильна, во мне ни капли магии, и от меня никому не дождаться помощи. Всё, что мне досталось, – лишь отголоски того, чем обладала бабушка, но и до них мне не дотянуться.

– Если бы я владела магией… – горько качаю я головой. – Внучка Чёрной Ведьмы и совершенно бездарная и никчёмная… никому не могу помочь.

– Ты не бездарна, – утешает меня Айвен, складывая крылья.

– Ошибаешься. – Я поднимаю с земли ветку и обдираю с неё листья. – Сейчас я покажу тебе, что случилось, когда меня проверяли на магию.

– Эллорен, это ведь не настоящая волшебная палочка, – мягко напоминает Айвен.

Неважно. Я покажу ему, насколько я бесполезная, мне не подвластны даже самые простые заклинания.