Жены и дочери

— Молли, у нас дома все перевернулось вверх дном! Осборн потерял место в Тринити-колледже, ради которого туда вернулся. Потом с треском провалил дипломный экзамен — после всего, что обещал нам с матушкой. А я, как дурак, ходил и на каждом углу хвастался, какой умный у меня сын. Ничего не понимаю! Никогда не ожидал сверхъестественных успехов от Роджера, но Осборн!.. От огорчения мадам тяжело заболела и очень хочет вас видеть, дитя! Утром ваш отец к ней приезжал. Боюсь, бедняжка очень плоха. Рассказала ему, как мечтает вас увидеть, и Гибсон позволил мне съездить за вами. Вы же не откажетесь, правда? Она вовсе не бедна, если кто-то думает, что проявлять доброту следует только к беднякам, но тоскует по теплу и заботе, словно нищая.

— Соберусь за десять минут, — ответила Молли, настолько тронутая словами и манерой сквайра, что даже не подумала попросить позволения ехать у мачехи, раз его уже дал отец.

Когда она поднялась, намереваясь уйти, миссис Гибсон, не расслышав и половины сказанного и обидевшись на пренебрежительное отношение, осведомилась:

— Дорогая, куда ты это собралась?

— Миссис Хемли просила приехать, и папа разрешил, — ответила Молли.

— Моя жена заболела, — пояснил сквайр. — Она очень любит девочку, вот и попросила мистера Гибсона позволить Молли провести некоторое время в Хемли-холле. Он согласился, поэтому я за ней и приехал.

— Подожди минуту, дорогая, — заметно помрачнев, обратилась миссис Гибсон к Молли. — Должно быть, твой дорогой папа совсем забыл, что вечером ты должна ехать вместе со мной с визитом.

Повернувшись к сквайру, она пояснила:

— Я с этими людьми совсем не знакома, а мистер Гибсон вряд ли сможет меня сопровождать, так что отпустить Молли с вами не могу.

— Мне казалось, что жена должна слушаться мужа, но, очевидно, не всегда. Миссис Хемли, как свойственно больным людям, вложила в свою просьбу всю душу. Что же, Молли, — продолжил сквайр уже громче, придется подождать до завтра. Надеюсь, вы проведете сегодняшний вечер весело.

— Нет, — возразила Молли, — мне и раньше не хотелось ехать, а теперь тем более.

— Замолчи, дорогая! — резко оборвала ее миссис Гибсон и, обращаясь к сквайру, добавила: — Визиты, конечно, скучны для девушки: ни веселой компании, ни танцев, ни игр, и все же нельзя игнорировать добрых друзей мистера Гибсона — какими, несомненно, являются Кокереллы.

— Оставьте девочку в покое! — воскликнул сквайр. — Отлично понимаю, о чем она: скорее поедет к нам, чтобы сидеть возле постели больной, чем отправится с визитом с вами. Неужели нельзя ее отпустить?

— Нет! — отрезала миссис Гибсон. — Для меня важно выполнять обязательства. Кроме того, считаю, что Молли обязана сопровождать меня в отсутствие мужа.

Сквайр окончательно расстроился, а когда это происходило, он клал ладони на колени и тихо свистел. Молли отлично знала это выражение неудовольствия и надеялась, что раздражение не получит словесного выражения. Она едва сдерживала слезы, а потому пыталась думать о чем-то постороннем, а не о сожалении и раздражении. Монотонный голос мачехи она слышала и пыталась вникнуть в смысл слов, однако очевидное возмущение сквайра действовало сильнее. Наконец, после долгого молчания, он поднялся.

— Что ж, все ясно. Бедная моя супруга будет глубоко огорчена. Но ведь это только на один вечер, правда? А завтра мисс Молли ведь сможет приехать? Или после визита это слишком тяжело?

Столь неприкрытая ирония немного испугала миссис Гибсон и заставила слегка одуматься.

— Завтра — в любое время. Глубоко сожалею. Полагаю, всему виной моя обязательность. И все же признайте, что обещания надо выполнять.

— Мадам, разве я сказал что-то иное? Право, не стоит продолжать этот разговор, чтобы я не забыл о манерах. Очень надеюсь, что вы, миссис Гибсон, позволите Молли приехать к нам завтра утром, часов в десять.

— Разумеется, — ответила та с улыбкой, однако, едва сквайр вышел, ледяным тоном заявила: — Прошу, дорогая, больше никогда не подвергать меня таким дурным испытаниям. Какой этот сквайр грубиян! В лучшем случае йомен. Не смей больше самостоятельно принимать решения, словно независимая молодая леди, для этого есть я!

— Но папа мне разрешил! — с трудом выдавила Молли.

— Поскольку теперь я твоя мама, ты должна меня слушаться. Но раз ты все же должна поехать, то по крайней мере надо хорошо выглядеть. Если хочешь, дам тебе свою новую шаль и набор зеленых лент. Когда ко мне относятся с уважением, я тоже отвечаю добром. А в таком доме, как Хемли-холл, может появиться кто угодно, даже несмотря на болезнь хозяйки.

— Спасибо, но ничего этого не нужно: там никого не будет, кроме членов семьи, да и никогда не бывает. А уж теперь, когда она так больна…

Молли едва не заплакала: добрая подруга лежала в одиночестве и ждала ее, а она должна ехать с каким-то дурацким визитом к малознакомым людям. Только бы сквайр не подумал, что она сама не захотела с ним ехать, что предпочла этот никчемный вечер.

Миссис Гибсон тоже сожалела, что дала волю дурному нраву перед человеком, чье доброе мнение все-таки собиралась завоевать. Да и слезы Молли вызвали досаду.