Жилец

– Как же! – сухо заметила миссис Бантинг. – Думаю, ты обрадовал его так же, как радовала нас кухарка, когда ты за мной приударял, а она ходила за нами хвостом. Я всегда удивлялась, как может женщина навязывать себя людям, которые не знают, куда бы от нее спрятаться.

– Но я отец Дейзи и старый друг Чандлера, – запротестовал Бантинг. – Я совсем другое дело. Кухарка была нам никто, как и мы ей.

– Она была бы не прочь стать «кем-то» тебе, – покачала головой Эллен, а ее муж растерянно и глуповато ухмыльнулся.

Они уже вернулись в свою нарядную и уютную гостиную. Миссис Бантинг ощущала довольно приятную усталость. На время отделавшись от Дейзи, она испытывала облегчение. У той всегда были ушки на макушке, и она с самого начала стала проявлять по отношению к жильцу любопытство, которое мачеха считала крайне глупым и неподобающим. «Можно, Эллен, я взгляну на него хоть глазком?» – умоляла она и сегодня утром. «Ни в коем случае! Он очень спокойный джентльмен, но знает, чего хочет, и не желает, чтобы ему прислуживал кто-то, кроме меня. Даже твой отец почти никогда его не видит». Но от этого, естественно, любопытство Дейзи только возросло.

Была и еще одна причина, по которой миссис Бантинг радовалась отъезду Дейзи. Теперь юный Чандлер перестанет у них дневать и ночевать, как в последнее время. Кроме того, что бы миссис Бантинг ни говорила мужу, она не сомневалась: Дейзи непременно пригласит Джо Чандлера на Белгрейв-сквер. Поступить иначе было бы противно человеческой натуре – во всяком случае, натуре молодой девушки. И то, что появление Джо разозлит тетю Маргарет, не послужит Дейзи помехой. Да, можно было вздохнуть спокойно: от Джо Чандлера супруги на два дня избавились.

Теперь, когда о Дейзи можно было больше не думать, миссис Бантинг обратилась мыслями к Джо Чандлеру и неожиданно ощутила страх. В конце концов, он же детектив, а его работа – вечно высматривать и вынюхивать. И хотя до сих пор он у них дома в этом замечен не был, но кто знает, чего от него ожидать в следующий раз. И где тогда будет она и… и мистер Слут?

Она вспомнила о пузырьке с красными чернилами и о где-то спрятанном кожаном саквояже, и сердце замерло у нее в груди. В детективных историях, столь любимых Бантингом, знаменитых преступников выводили на чистую воду с помощью именно таких незначительных деталей… Звонок, возвещавший о том, что мистер Слут требует чаю, зазвучал в этот день раньше обычного. Из-за тумана стало раньше темнеть, что, вероятно, и ввело жильца в заблуждение.

– Я бы выпил чашку чаю и съел бутерброд, – устало проговорил он, когда хозяйка поднялась к нему в гостиную. – Больше мне сегодня ничего не хочется.

– Ужасный день, – заметила миссис Бантинг обычным бодрым голосом. – Неудивительно, что вам не хочется есть, сэр. И потом, вы ведь совсем недавно обедали.

– Да, – подтвердил он рассеянно. – Совсем недавно, миссис Бантинг.

Она спустилась, приготовила чай и отнесла его наверх. Войдя в гостиную, Эллен испуганно вскрикнула. На мистере Слуте была уличная одежда. Он облачился в длиннополую инвернесскую накидку, а на столе лежал в готовности старый, чудной формы цилиндр.

– Неужели, сэр, вы собираетесь на улицу? – спросила она, запинаясь. – Туман такой густой, что ног под собой не видно!

Забывшись, миссис Бантинг повысила голос почти до крика. Держа в руках поднос, она отпрянула назад, словно желая преградить жильцу дорогу к двери… встать живым заслоном между мистером Слутом и внешним миром, где царили темень и туман.

– Погода для меня ничего не значит, – проговорил он глухо.

В его растерянном взгляде читалась такая мольба, что хозяйка медленно и нехотя отступила в сторону. При этом она впервые заметила в правой руке у мистера Слута какой-то предмет. Это был ключ от шифоньера. Туда и направлялся жилец, когда она вошла и ему помешала.

– Вы очень любезны, миссис Бантинг, что заботитесь обо мне, – выдавил из себя он, – но, простите мне эти слова, я не нуждаюсь в заботе. Предпочитаю быть один. Я… я не смогу оставаться в вашем доме, если буду знать, что кто-то замечает… следит, когда я ухожу и возвращаюсь.

– Никто не следит за вами, сэр, – с достоинством, приосанившись, произнесла миссис Бантинг. – Я всегда изо всех сил старалась вам угодить…

– Да, да, конечно же! – принялся извиняться жилец. – Но сегодня мне показалось, что вы собираетесь помешать мне делать то, что я хочу… что должен. Годами меня не понимали… преследовали, – помолчав, он глухим тоном дополнил: – Мучили! Вы ведь не хотите присоединиться к моим мучителям, миссис Бантинг?

Она беспомощно взирала на него.

– Никогда, сэр, не бойтесь. Я сказала так только потому… потому, сэр, что, мне кажется, сегодня на улице небезопасно. Вокруг почти ни одной живой души, ведь на носу Рождество.

Жилец подошел к окну и выглянул наружу.

– Туман немного рассеялся, миссис Бантинг. – В его голосе слышалось не облегчение, а скорее разочарование и страх.