Жёлтый император

– Что, занесли в белые вороны? – разгадав смысл просьбы дочери, поинтересовался Григорий Васильевич, – Так их. – Румянцеву понравилась инициатива дочери, и он тоже загорелся. «Наша кровь»: – Завтра дам команду, но перья не распускай.

Больше разговоров с директором интерната не было. Валентина Григорьевна «перья не распускала», полностью отдавшись работе с детьми. Она организовывала диспуты, вечера, самодеятельный театр, вечерние посиделки для старшеклассников и рассказывала им о разных «интересностях» восточной культуры. Девочки любого возраста находили успокоение в пионерской. Валентина Григорьевна умела понять, поговорить и добрым словом согреть ранимое девичье сердце. С мальчишками она держалась по-разному. К маленьким проявляла материнскую заботу и внимание. Старшеклассникам позволяла некоторые вольности, умело удерживая их в рамках приличия. Ко всем вместе она относилась требовательно и с неподдельной строгостью. За короткое время старшую пионервожатую полюбили все воспитанники интерната. Она платила им тем же, но к одному мальчишке она особо присматривалась. Это был Матвей Шпагин.

Валентина Григорьевна вздохнула, чем не преминул воспользоваться капитан.

– Чего так тяжело?

– Подумала о своём, о девичьем, – с иронией в голосе отмахнулась Румянцева. – Следите за дорогой, капитан.

Ей было о чём подумать. Идея Чукарина сразу не понравилась Румянцевой. Она и согласилась помочь ему по старой памяти, в знак благодарности, что он когда-то не позволил её «съесть». Но она хорошо смогла узнать и Шпагина, и сомневалась, что с годами он стал другим. Тем более она не могла даже предположить, как тот себя поведёт, когда догадается, что она работает в системе генерала и более того – содействует самому Чукарину. Уверенности придавало её положение – за эти годы она дослужилась до полковника и была на хорошем счету у руководства. В отличие от генерала, она оставалась кадровым сотрудником. Чукарин же давно был отправлен на пенсию, и только учитывая его прежние заслуги, за ним сохраняли небольшой кабинет в дальнем, тупиковом крыле управления. Именно по этой причине, Румянцева не стала следовать инструкции и вводить в курс поставленной перед нею задачи Матвея, а оставила ему фотоаппарат и конверт на тумбочке. К генеральским деньгам она доложила и от себя двести рублей. Пусть сам решит, как поступить. Для себя она оформила командировку, чтобы задержаться во Фрунзе и пообщаться с осведомителями среди узбеков и, дать новые распоряжения группе оперативников, хорошо ориентирующихся в горной местности и знающих обычаи малочисленных этносов.

Глава четырнадцатая

Болезнь

Вечерами начало холодать. Солнце ещё долго освещало скальный аул, тогда как в низине уже господствовала ночь. После работы Матвей возвращался в дом Эргаша и издали высматривал Маргариту. Девушка каждый вечер встречала его, но в этот раз он её не увидел. Молодого человека покачивало, щёки горели и приступами бросало в пот. Он чувствовал, как силы покидают тело. Отсутствие девушки встревожило, но мочи не было даже шагу прибавить. Ворота еле поддались – Матвею пришлось приналечь на них всем весом. Маргарита стояла под навесом у молочака1, помешивая в казане деревянной ложкой с длинной ручкой. Она обернулась на скрипнувшие ворота и озорно заулыбалась, завидев приятеля.

– Я готовлю для тебя лагман2, – радостно сообщила Рита.

– Да, хорошо, – еле держась на ногах, проговорил молодой человек.

– Матвей, что с тобой? – она отложила ложку и, встревожено глядя, подошла к нему. – Э-э, да у тебя жар. Ты заболел.

– Рита, успокойся, – Матвей крепко схватил девушку за руку.

– У меня есть кое-какие лекарства, – попыталась отстраниться та. – Кажется, и аспирин.

1 Молочак – очаг каминного типа для приготовления пищи

2 Лагман – горячее блюдо – лапша заправленная овощами с добавлением мяса

– Подожди! – сцепив зубы, процедил Матвей. – Сядь рядом и слушай.

– Матвеечка, давай потом послушаю.

– Сядь! – рявкнул он и с силой притянул девушку за руку. – Слушай внимательно. О моей болезни расскажи только женщинам в доме. Они сами поступят так, как надо, – Матвей перевёл дыхание.

– Может, всё-таки я сбегаю за лекарствами? – Маргарита видела: молодому человеку становится хуже.

– Никаких лекарств, – отрезал он. – Только скажешь женщинам и подними панику. И самое главное – будь готова.

– К чему? – не поняла она.

– Собираться домой, – растянул губы в улыбке Матвей и поднял затуманенный взгляд. – Вот смотри, – он расстегнул штаны и опустил до колен.

– Матвей! Ты бредишь, – всхлипнула перепуганная Рита.

– Сядь и дослушай до конца, – он открыл бедро и отклонился. – Гляди.

– Что это? – ахнула девушка.

– Это клещ.

– Как он туда попал? – не понимала Рита, широко раскрытыми глазами рассматривая коричневый шарик с крупную горошину, присосавшийся к внутренней стороне ноги.

– Я его посадил.

– Зачем?

– Потом поймёшь, – Матвей снова перевёл дыхание. – О клеще никому ни слова. Он сам его найдёт.

– Кто он? – терялась в догадках девушка.