Жюль Верн

Жюль пришел домой, снял с полки свою картотеку, посмотрел, что есть в ней о воздухоплавании. Очень немного, да и то уже весьма устарело, хотя бы только потому, что в таком-то столетии упоминается воздушный шар, еще спустя пятьдесят лет - тот же воздушный шар и спустя сто лет - опять воздушный шар. Различные города, разные фамилии, но суть одна и та же: воздушный шар неизменен.

Жюль отложил карточки и задумался. В сущности, ничего не стоит написать рассказ о приключении с воздушным шаром. Придумать какое-нибудь приключение, связанное с полетом, например нападение орла. Поговорить о природе... Редактор журнала таким именно и представляет себе рассказ, который, несомненно, будет принят, оплачен ("семьдесят пять франков...") и напечатан. Подписчики журнала прочтут рассказ и забудут его через полчаса. Гм... Стоит подумать об этих подписчиках и покупателях. "Семейный музей" читают главным образом подростки - самый благодарный, самый требовательный читатель, независимый и неподкупный. Жюль на себе испытал действие и влияние книг. Если в них описывается путешествие, - самому хочется поездить по белу свету. Если книга изображает доброго, умного, великодушного человека, - самому хочется стать добрее, чище, лучше. Если молодому читателю рассказать о воздухоплавании, а потом дать сведения о географии Альп, то такой рассказ, само собою, превращается в нечто полезное, своевременное, нужное. Кроме того - о, это самое главное, - следует заглянуть в будущее воздухоплавания, - что там? Сегодня воздушный шар, а завтра? Таким образом, рассказ о перелете, скажем, через Альпы превращается в интереснейшую лекцию о науке. Иначе за каким чертом, простите за выражение, висеть раскрашенным картинкам в приемной и кабинете редактора! Только в рассказе будет не пятьсот строк, а больше. "Первые суда Мексиканского флота" испорчены тем, что их в угоду редактору пришлось сокращать. Но ничего, пусть будет пятьсот строк в журнале, - потом можно прибавить, развить, и тогда рассказ увеличится вдвое. Но все непременно должно быть коротким. На следующий день Жюль занял место за длинным полированным столом в читальном зале Национальной библиотеки. Он выписал историю воздухоплавания, и ему дали две книги. Он попросил все, что имелось в библиотеке о природе Альп, и ему дали географический атлас и книгу "Ботаника горных вершин". Он попросил снабдить его хорошей картой Альп, и перед ним оказалась тяжелая и толстая книга атлас Европы.

Ему хотелось есть и пить, но ему не хотелось уходить из читального зала. Он делал выписки, набрасывал план рассказа,.наскоро записывал отдельные сценки, разумно полагая, что связать их в одно целое он сумеет дома. Жюль покинул библиотеку самым последним. Он шагал по улицам Парижа, и ему казалось, что он только что возвратился из фантастического путешествия на воздушном шаре.

Иньяр наигрывал бравурные опереточные мотивы. Жюль в изнеможении опустился в кресло.

- Великий Моцарт! - обратился он к своему другу. - Беги в лавку. Купи хлеба, масла, вина. Как можно больше - сколько хочешь. Деньги поищи в своем кошельке.

Жюль ел и писал. Работа доставляла ему такое большое удовольствие, что он встал из-за стола только под утро, когда Иньяр еще крепко спал. Рассказ наполовину был готов.

Через день рассказ был готов окончательно. Жюль переписал его и понес в "Семейный музей". Пьер-Шевалье извинился: "Очень занят, сейчас читать не буду, оставьте, спасибо, зайдите во вторник ровно в три, желаю удачи..."

Ровно в три во вторник Пьер Шевалье сказал Жюлю:

- Написано бойко, занятно, со знанием дела, можно подумать, что рассказ написан ученым. Но какой же вы ученый! Вы сунулись не в свое дело. Нам нужны приключения и еще раз приключения. Наш читатель требует кладоискателей, морских битв и святой материнской любви. С вашим воздухоплавателем ничего не случается. Взгляните на этих господ, курящих трубки. Неужели так-таки ничего нельзя сделать с ними? Эти полоумные люди курят под оболочкой шара! Из трубок летят искры. Сумасшедшие, право, сумасшедшие! ..

Жюль встрепенулся:

- Сумасшедшие?..

Он подумал о чем-то. На лице его проступила едва видная улыбка.

- Спасибо, - сказал он. - Через три дня вы получите рассказ с приключениями. До свидания. Только я ничего не меняю ни в конце ни в начале, - история и география остаются. Можно?

- Физика, математика, медицина - что хотите,- махнул рукой редактор. Только дайте приключения! Придумайте сумасшедшего, и вы получите сто франков.

Сумасшедший уже вошел в сознание Жюля.

- Не боги горшки обжигают, - сказал Жюль Иньяру. - Редактор хочет сумасшедшего - он получит его.

- Представь себе, мой друг, - отозвался Иньяр, - горшки обжигают боги, именно они и никто другой. Тот, кто знает, как сделан горшок.

- А я говорю в том смысле, что рассказ не пострадает оттого, если в корзину воздушного шара я посажу сумасшедшего. Он бежит из больницы, прячется среди мешков с балластом... Гм... Тут что-то не так. А второй воздухоплаватель. .. Как быть с ним? Надо подумать.