Живым голосом. Зачем в цифровую эру говорить и слушать

Я работаю в одной из крупнейших научных и инженерных организаций в мире. В течение длительного периода некоторые из моих наиболее блистательных коллег и студентов работали над проблемой роботов-собеседников и роботов-компаньонов[326]. Один из моих учеников использовал голос своей двухлетней дочери в качестве голоса

My Real Baby, роботизированной куклы с настолько развитой способностью откликаться, что, как говорилось в рекламе, она может научить ребенка навыкам общения. Недавно другой студент разработал модель искусственного партнера по диалогу, с которым можно практиковаться в собеседованиях при приеме на работу.

В МТИ исследователи представляют себе улучшенные варианты коммуникабельных роботов как педагогов, помощников по дому, незаменимых друзей для одиноких людей – как молодых, так и пожилых. В особенности для пожилых[327]

: в этом случае потребность в роботах воспринимается как самоочевидная. Как объясняют инженеры-робототехники, из-за демографической ситуации “на эту работу не найти людей”.

Тренд понятен: людей старшего поколения слишком много, а людей младшего поколения, способных за ними ухаживать, не хватает. Поэтому, по словам инженеров-робототехников, им нужно создавать “машины-сиделки”[328] или, как их порой называют, “заботливые машины”.

Откровенно говоря, не только инженеры-робототехники говорят об этом. За последние двадцать лет, пока я изучала разработку коммуникабельных роботов, я слышала отзвук фразы “На эту работу не найти людей” во время бесед с людьми, которые вообще не связаны с производством роботов, – с плотниками, юристами, врачами, сантехниками, школьными учителями и офисными работниками. В их высказываниях на эту тему слышится предположение, что те, кто готов выполнять “эту работу”, для нее не годятся. Они могут украсть. Они могут быть некомпетентными и даже проявлять насилие. Использовать машины было бы менее рискованным. Люди говорят что-то вроде: “Пусть лучше о моей матери заботится робот, чем тот, кто даже не смог окончить среднюю школу. Уж я-то знаю, кто работает в этих домах престарелых”. Или: “Пусть лучше о моем ребенке заботится робот, чем юная девица в каком-то центре по уходу за детьми, которая даже толком не знает, что делать”.

Так что же мы на самом деле подразумеваем, говоря о беседах с машинами? Мы имеем в виду, что боимся друг друга, что можем разочароваться в нашем ближнем. Что нам не хватает общности. Не хватает времени. Начиная разговор с беспокойства насчет того, что сиделка даже не окончила среднюю школу, люди быстро переходят к мечте о создании робота, который мог бы заботиться о них, когда им это понадобится. Опять-таки, мы переживаем роботизированный момент, не потому что роботы уже готовы к встрече с нами, а потому что мы на них рассчитываем.

Одна шестнадцатилетняя девушка, поразмыслив о возможности завести робота в качестве друга, решила, что это не для нее, но сочла, что хотя бы отчасти понимает, почему эта идея привлекает других:

Бывает, что люди пытались завести друзей и все такое прочее, но из-за серьезных неудач решили оставить такие попытки. Поэтому, когда я слышу предложения сделать роботов компаньонами людей… ну, понятное дело, это будет не то же самое, что человек, обладающий умом, способный уйти, или вообще оставить вас, или что-то в этом роде.

Что касается отношений, вы ведь не будете опасаться, что робот вас обманет, поскольку это робот. Он запрограммирован на то, чтобы остаться с вами навсегда. Поэтому если кто-то услышал о такой идее, а при этом у него раньше были отношения, в которых он потерпел неудачу (его обманывали и оставили), этот человек может ухватиться за идею с роботом, ведь он знает: в такой ситуации ничего плохого не случится.