Жизнь адмирала Нахимова

Остается откланяться. Но, подходя на гичке с щегольским вымпелом к красавице "Палладе", ее командир невесело размышляет: а стоило ли тратить силы на такое поспешное устройство и нововведения, если их на эскадре никто не замечает и не подхватит для распространения на флоте.

В дни работы казалось, что то, и это, и третье, и десятое вызовет на флоте подражание и станет новым правилом. А нынче, оказывается, "Палладу" и порядки на ней никто и рассматривать не станет. "Разве так было бы у Лазарева? Он бы и похвалил, и покритиковал, и свои выводы сделал бы широким достоянием".

Фаддей Фаддеевич Беллинсгаузен с вечера диктует флаг-офицеру приказ о походном порядке эскадры. Назавтра корабли второй флотской дивизии должны пройти у Дагерорта, сохраняя строй кильватерной колонны. Передовым линейным кораблем назначается "Арсис".

- Поставьте "Палладу" последней, за фрегатом "Помона", на двойную дистанцию... В команде рекруты. И не очень известно, как новый фрегат слушается парусов и руля. Еще налетит на чью-нибудь корму и поломает строй.

- Отдельное плавание у Нахимова прошло благополучно. Он вышколил команду.

- Ну-ну, осторожность делу не вредит, - прекращает возражения адмирал.

В третьем часу 16 августа эскадра снимается с дрейфа. Свежий ветер, облачно. Адмирал флажным сигналом приказывает поворачивать последовательно в бейдевинд правого галса и взять по одному рифу.

Из стелющегося на воде тумана выступают клотики "Арсиса", "Иезекиила" и "Памяти Азова". За ним начинает движение вторая бригада - "Императрица Александра", "Александр I" и "Великий князь Михаил". И, наконец, одеваются парусами едва различимые "Кульм", "Кацбах" и "Эмгейтен". На "Палладе" слышат свистки боцманов передовых фрегатов - "Екатерины", "Елисаветы" и "Невы". Лейтенант Панфилов внимательно смотрит на корму "Помоны". Как только фрегат отдаст марсели, нужно повторить его маневр.

Вот кормовой огонь "Помоны", зажженный по случаю мглы, дрогнул и поплыл вправо. Пора!

- Грот-марсель на стеньгу, - командует он. - Право руля не вдруг.

Павел Степанович смотрит вдаль, на протянувшийся в рассветном чистом небе частокол высоких мачт.

- Какой курс? - спрашивает он штурмана.

- По приказу адмирала зюйд-зюйд-вест.

- А вы не ошиблись? Тут, знаете, на четверть румба уклонишься - и дагерортские камни.

- Нет, Павел Степанович, занесено приказание в журнале.

- Занесено-с. А вы проверьте, что из сего получится. Возьмите пеленги Дагерортского маяка, пока огни его не потухли.

- Но ведь мы идем последними в колонне, - напоминает штурман.

- Осторожность делу не вредит. - Павел Степанович невзначай повторяет фразу адмирала, определившую место "Паллады" в колонне.

Он ходит по шканцам и нетерпеливо посматривает на штурмана, согнувшегося над картой. Блистание маяка в такую погоду подозрительно ярко. Еще не доводилось столь близко проходить у опасных подводных камней Даго.

- Павел Степанович! В самом деле неладно. Выходит, что курс ведет прямо на камни. Если расчет расстояния верен, то передние корабли сейчас ударятся...

- Ну, покажите. Так, истинный курс, истинный пеленг... Лейтенант Панфилов, кричите всех наверх. Выпалить из пушки и поднять сигнал: "Флот идет к опасности". Приготовиться к повороту оверштаг.

- Без разрешения адмирала? - недоумевает Панфилов, но выполняет распоряжение командира.

- Какое там разрешение? - покрывая боцманский свисток, басит прибежавший на шканцы Завойко. - Начнут все в панике ворочать, обломают друг друга.

Фрегат, как туго взнузданная лошадь, на мгновение становится неподвижным, и вдруг, круто ложась на левый борт, начинает восходить к ветру.

- Гитовы быстрее тянуть, - требует Нахимов.

- Маневр сделан недостаточно чисто, но "Паллада" ложится на курс, параллельный эскадре, и можно наблюдать ее положение. Вот ближайшие фрегаты репетуют сигнал "Паллады", но продолжают идти в прежнем порядке.

"Беда, если адмирал обидится. Перед всей эскадрой срамим... И если зря? И если дойдет до царя?.."

Завойко с сочувствием следит за командиром.

А Нахимов озабоченно всматривается вперед. Он думает только об одном: успело ли его предупреждение? Может быть, корабли первой бригады потерпели аварию? Какое безобразие! На одном корабле ошиблись, а другие идут слепо, не определяясь, не задумываясь над сигналами "Паллады".

Ага, наконец адмирал увидел! Командует: поворот оверштаг всем вдруг. Не поздно ли? И ему обидно за старика. Подвели адмирала офицеры флагманского корабля, подвели моряка, который без аварий ходил в торосистых льдах и в ураганах Южного океана. Однако же сам он приучил их к беспечности.

Завойко восторженно хлопает тяжелой своей рукой новичка в службе с Нахимовым - лейтенанта Алферьева и шепчет:

- Видал, брат, каков наш Павло Степанович?

Строгим жестом командир останавливает шепчущихся офицеров.

"А что? Мы же вами довольны", - говорит ответный простодушней взгляд Завойко.

И тогда Павел Степанович, поманив его к себе, мягко укоряет:

- Милый Василий, не пристало своей сметке радоваться, если невнимание дорого обошлось нашему флоту. Вон, поглядите...