Жизнь по-американски

Будучи президентом, я встречался со многими из них; общаясь с ними, легко можно было понять, почему капитализм процветал, а коммунизм терпел поражение. Эти люди и были творцами капитализма. Я слышал бесчисленные рассказы о том, как кто-нибудь приходил в банк со своей идеей, получал ссуду, упорно работал и потом радовался процветанию своего дела. Это были простые американцы, одержимые идеей или мечтой или стремлением к экономической независимости, и они добивались ее. Они рисковали, упорно трудились и достигали цели. Не все они преуспели, но Америка дала каждому из них возможность осуществить свою мечту.

Я знал одну женщину, которая окончила колледж, надеясь стать пианисткой. Но у нее развился артрит рук, и она не могла больше играть. И вот она задумалась над тем, что же ей делать в жизни. Одна из ее теток сказала: "Ты всегда пекла замечательное печенье с орехами. Почему бы тебе не продавать его соседнему бакалейщику? По крайней мере у тебя будет на расходы, пока ты не определишься". Она занялась этим и вскоре уже продавала такого печенья на миллион в год и имела штат из тридцати пяти человек.

Я встречался и переписывался с американцами, воплотившими и другие мечты: отец и сын, используя семейные кулинарные рецепты, создали компанию по производству мороженных продуктов, приносившую 10 миллионов дохода в год. В маленьком городке Иллинойса десятки людей потеряли работу, когда закрылась местная фабрика. Исключительно ценой собственной одержимости и труда, с небольшим капиталом, предоставленным им кем-то, поверившим в них, они создали процветающее дело по производству металлоизделий… И это всего лишь несколько примеров деятельности незаметных героев, способных возродить нашу промышленность.

Как я часто повторял, не правительства обеспечивают экономический рост, а народ. Все, что может сделать правительство, это поощрить людей полнее использовать их предприимчивость и оживить в них дух предпринимательства, а потом просто уйти с дороги и не мешать.

Уменьшение налогов и налоговая реформа дали людям возможность скопить деньги для создания новых предприятий. По мере проведения в жизнь новых налоговых законов, число таких предприятий возрастало, не только обогащая их владельцев, но и внося вклад в создание национального богатства и способствуя процветанию всей страны.

Помогло также и ограничение правительственного вмешательства. Хотя я не смог сократить бюрократию до таких размеров, до каких я этого желал, мы все-таки уменьшили вмешательство правительства в экономику и высвободили тем самым средства для будущих капиталовложений.

Остальное, как я уже сказал, сделали сами американцы.

53

Летом 1981 года я вылетел в Оттаву на свою первую встречу на высшем уровне по экономическим вопросам — ежегодное собрание глав семи высокоразвитых промышленных стран, созываемое поочередно в каждой из них. Перед отъездом мои "сопровождающие" — так называли специалистов и помощников, готовивших президентов к встречам на высшем уровне, — сказали мне, что США наверняка подвергнутся в Оттаве нападкам из-за наших высоких процентных ставок, в чем некоторые главы государств видели источник своих экономических затруднений. Маргарет Тэтчер, Пьер Трюдо, Зенко Судзуки, Гельмут Шмидт, Франсуа Миттеран, Джованни Спадолини и я откровенно обсудили состояние мировой экономики. Никому из нас оно не внушало особого энтузиазма. Особенно мрачен был социалист Шмидт. Хотя Миттеран и высказался в том духе, что наши процентные ставки осложняли положение в мире, способствуя выкачиванию капитала из других стран, остальные его не поддержали. Все знали, что я только что приступал к делу, а когда я представил программу экономического оздоровления, которую пытался провести через конгресс, мне пожелали успеха. Однако я подозреваю, что некоторые все же не одобряли наиболее радикальные из моих идей относительно сокращения налогов и ограничения вмешательства правительства в экономические вопросы.

Два года спустя экономическое совещание семерки состоялось в ослепительно красивом Вильямсбурге, в Виргинии, как раз в тот момент, когда экономика в США пошла на подъем. Была моя очередь председательствовать, и я немного нервничал. За обедом в первый же вечер, когда мы все семеро сидели за большим круглым столом и настало минутное молчание, кто-то, по-моему, Гельмут Коль, сменивший Шмидта на посту западногерманского канцлера, вдруг сказал: "Расскажите нам об американском чуде".

Он хотел знать, каким образом нам удалось преодолеть инфляцию и безработицу, в то время как остальной промышленный мир продолжал еще оставаться в тисках спада.