Читаем Жизнь по-американски полностью

К тому времени, когда я пришел в Белый дом, Куба прочно закрепила свое положение передового форпоста Советов на Американском континенте. У нее была самая большая армия в Латинской Америке, огромные запасы советского оружия, там были созданы центры военной подготовки, нацеленные на экспорт коммунизма, террора и революции в Карибском регионе и Центральной Америке, не говоря уже об Анголе, Мозамбике и Эфиопии.

Через двадцать лет после воцарения Кастро на Кубе марксисты одержали еще одну победу в Новом Свете: в Никарагуа к власти пришли сандинисты. Диктатор Анастасио Сомоса был свергнут коалицией демократических сил, недовольных его деспотическим режимом; как только Сомоса отошел от власти, сандинисты — наиболее хорошо организованная политическая группа — захватили его место и украли у народа плоды революции.

Незадолго до свержения Сомосы никарагуанские повстанцы обратились в Организацию американских государств за помощью: они просили, во имя прекращения гражданской войны и кровопролития, убедить Сомосу добровольно отказаться от власти. ОАГ хотела знать, какие цели преследуют повстанцы. Ответ был следующий: самоопределение никарагуанского народа, свободные выборы, свободные профсоюзы, свобода печати, конституция по образцу Соединенных Штатов. Но, как только Сомоса ушел, сандинисты установили жестокую военную диктатуру и вытеснили все группировки, которые вместе с ними участвовали в революции. Более того, они объявили, что их революция не ограничится пределами Никарагуа.

Теперь у Советов появился в Западном полушарии еще один сателлит. Мы и так были хорошо осведомлены об их намерениях, а тут еще захватили в Гренаде документы, неопровержимо доказывающие, что Советский Союз и Куба поставили себе целью превратить Карибское море в коммунистическое озеро.

Почему я считал, что американцы должны отдавать себе отчет, чем нам это грозит? Помимо доктрины Монро и нашей традиции помогать другим народам завоевывать и сохранять те демократические свободы, которыми пользуемся мы сами, события в Центральной Америке также задевали наши экономические интересы: почти половина внешней торговли США, в частности насущно необходимого нам импорта нефти, идет через Карибское море. Из каждых трех судов, проходящих через Панамский канал, два везут груз из Соединенных Штатов или в Соединенные Штаты. Страны Центральной Америки — не только поставщики сырья, но и потребители нашей продукции. Вставал также вопрос о безопасности наших границ и способности нашей экономики справиться с бесконечным потоком беженцев. Если коммунизм одержит победу в Латинской Америке, то все надежды на социальный и экономический прогресс этого региона рухнут: последствием этого будет возросший поток нелегальных иммигрантов-бедняков, которые и так уже осаждали отделы социального обеспечения и переполняли школы в некоторых районах Соединенных Штатов. Не исключено было также, что Куба не ограничится ролью сателлита Москвы, но предоставит свою территорию для организации террористических актов в Соединенных Штатах своему соратнику и такому же получателю московской помощи полковнику Каддафи.

Если мы не помешаем Советскому Союзу и его партнерам подрывать демократию путем террористических актов и разжигания так называемых "национально-освободительных" войн в Центральной Америке, они не остановятся на достигнутом, но устремят свой взор на Южноамериканский континент и на Мексику.

Как я уже говорил, вскоре после того, как я пришел в Белый дом, служба безопасности доложила мне, что, по абсолютно надежным данным, сандинисты получают все больше денег и оружия из Советского Союза и Кубы и в свою очередь поддерживают повстанцев в Сальвадоре, а также просачиваются в Гондурас, Гватемалу и Коста-Рику. В конце 1981 года я поручил Биллу Кейси принять скрытые меры для того, чтобы пресечь поставки оружия в Никарагуа и другие страны Центральной Америки.

Было очевидно, что бедность, социальное неравенство и нарушения прав человека создают в латиноамериканских странах благоприятную почву для переворота слева или справа. Наши ограниченные скрытые операции, конечно, не могут изменить ход событий: региону, с одной стороны, грозит марксизм, а с другой — диктаторский режим крайне правых. Прочной стабилизации можно добиться только одним способом — через экономическое развитие латиноамериканских стран, демократическое правление и социальную справедливость.

В прошлом Соединенные Штаты тратили большие средства на улучшение экономического положения своих латиноамериканских соседей, но отдача от этих расходов была невелика. Наша помощь не стимулировала предпринимательство и не создавала новых возможностей для экономической инициативы рядовых людей. Мы установили, что Соединенные Штаты несут больше половины расходов правительств Центральной Америки. Но толку от этого было мало, особенно в наиболее важной области — экономическом развитии.

Перейти на страницу:

Похожие книги

«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»

«Ахтунг! Ахтунг! В небе Покрышкин!» – неслось из всех немецких станций оповещения, стоило ему подняться в воздух, и «непобедимые» эксперты Люфтваффе спешили выйти из боя. «Храбрый из храбрых, вожак, лучший советский ас», – сказано в его наградном листе. Единственный Герой Советского Союза, трижды удостоенный этой высшей награды не после, а во время войны, Александр Иванович Покрышкин был не просто легендой, а живым символом советской авиации. На его боевом счету, только по официальным (сильно заниженным) данным, 59 сбитых самолетов противника. А его девиз «Высота – скорость – маневр – огонь!» стал универсальной «формулой победы» для всех «сталинских соколов».Эта книга предоставляет уникальную возможность увидеть решающие воздушные сражения Великой Отечественной глазами самих асов, из кабин «мессеров» и «фокке-вульфов» и через прицел покрышкинской «Аэрокобры».

Евгений Д Полищук , Евгений Полищук

Биографии и Мемуары / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное