Жизнь по-американски

Во время таких поездок мы с Нэнси встретились с главами восемнадцати государств Европы и Азии, и я никогда не забуду впечатлений и опыта личного общения с ними.

В Маниле президент Фердинанд Маркос и его жена Имельда поселили нас во дворце Маласаньянг.

Находясь в Австралии, в своей речи на официальном завтраке я упомянул, что Нэнси с огромным энтузиазмом работает над осуществлением программы Фостера, в соответствии с которой люди преклонного возраста добровольно помогают трудным и умственно отсталым детям, окружая их любовью и оказывая поддержку. Собравшиеся задали Нэнси много вопросов, и еще до того, как мы покинули страну, они уже начали организовывать такую же программу Фостера в Австралии.

В Японии я был первым иностранным официальным представителем после главы государства, представленным императору Хирохито. Когда мы подлетали к Токио и город уже раскинулся под крылом самолета, я не мог не вспомнить о гигантском макете японской столицы, который был тайно сделан в США во время войны.

Президент Никсон предложил нам с Нэнси брать в поездки детей. В наше распоряжение был предоставлен правительственный самолет, а агенты секретной службы и сопровождавшие брали на себя все заботы. В таких поездках мы никогда не имели при себе много денег. Охрана не хотела, чтобы мы ходили в магазины или оплачивали гостиницу. Они все делали сами и по возвращении домой присылали нам счета.

Однажды в Париже у нас выдался свободный вечер и мы с Нэнси решили взять с собой Рона и вместе поужинать у "Максима". В зале играл скрипач, переходя от столика к столику; в середине вечера мы заметили, что он направляется в нашу сторону.

Я знал, что полагается дать на чай и сунул руку в карман, чтобы достать доллар — обычная в те дни сумма в подобных случаях, — но нашел лишь пятидолларовую бумажку, десятицентовик и монету в один цент — все, что взял с собой из дому.

Поскольку 5 долларов для чаевых было слишком много, я попросил доллар у Нэнси, но у нее вообще не оказалось наличных; тогда я попросил у Рона (он в то время был совсем маленький), на что он мне ответил: "Пап, ты шутишь?"

"Хорошо, — сказал я, — не поднимай голову и продолжай есть, может быть, он и не подойдет к нам".

Мы все ели, глядя в тарелку, но скрипач продолжал двигаться в нашем направлении, а в нескольких шагах от столика заиграл "Калифорния, я иду к тебе".

Я опустил руку в карман, достал пять долларов и отдал музыканту.

Теперь у меня оставалось только одиннадцать центов. А через два дня, уже в Ирландии, в сопровождении молодого гида мы осматривали окрестности, где по преданию неподалеку от надгробного камня святой Патрик воздвиг крест. Надпись на камне гласила: "Прохожий, вспомни обо мне; я, как и ты, жил на земле, но призван был я в мир иной, будь счастлив следовать за мной". На какого-то ирландца эта надпись произвела такое сильное впечатление, что на том же камне он выцарапал: "Я счастлив за тобой идти, да жаль, не знаю я пути".

Гид показал нам также небольшой колодец, где загадывают желание, и сказал, что если мы хотим, то можем бросить монетку. Я дал Нэнси десятицентовик, а сам бросил цент.

Когда мы вернулись домой, я рассказывал, каково было проехать через Данию, Бельгию, Францию, Испанию, Италию, Англию и Ирландию, имея в кармане всего 5 долларов 11 центов.

С началом второго срока на посту губернатора моей первоочередной задачей стала реформа социального обеспечения. Из-за нечетко установленных норм, дающих право на пособие по социальной помощи, количество людей, получавших ее в Калифорнии, увеличилось с 1960 по 1970 год почти в четыре раза и достигло более двух миллионов человек. При том, что население штата составляет 10 процентов всего населения Америки, в нем насчитывалось более 16 процентов получавших пособия по стране в целом. Калифорния как магнит притягивала здоровых, трудоспособных людей со всей страны, предпочитавших подаяние работе. Еще во время первого срока я сформировал специальную группу с целью разобраться в этом вопросе, и она пришла к выводу, что даже если бы мы смогли закрыть дефицит и ликвидировать финансовую неразбериху, образовавшуюся за время правления Брауна, то все равно из-за быстрых темпов расходов на социальную помощь вскоре мы опять обанкротимся, если не предпримем сдерживающих мер. Оперативная группа пыталась уменьшить расходы и пресечь мошенничество в связи с этим, а также улучшить эффективность самой программы путем административных преобразований, но уперлась в стену: те, кто занимался социальным обеспечением — а таких было немало, — меньше всего хотели сокращения объема работы, т. к. это могло поставить под угрозу их собственное положение. Как всегда, первой целью бюрократии является защита самих себя. Комиссия пришла к заключению о необходимости коренного пересмотра всех норм и правил социального обеспечения.