Жизнь по-американски

Протестующие решили устроить молчаливую демонстрацию, и, пока я шел, никто не проронил ни звука, все просто стояли, пристально глядя на меня. Молчание возымело эффект, и скоро мне начало казаться, что я иду очень долго, чувствуя себя при этом весьма неловко. Я уже почти дошел до здания, как вдруг одна девушка вышла из толпы и стала спускаться по склону, направляясь прямо ко мне, и тут я подумал: "Господи, что они задумали на этот раз?" Она дождалась, когда я подойду, протянула мне руку, и я пожал ее. Затем ее голос нарушил эту полную тишину: "Я просто хочу сказать вам, что мне нравится все, что вы делаете как губернатор".

Никогда не забуду ее голос, прозвучавший над немой массой людей. Я входил в здание, а она оставалась со своими, в толпе, с которой у нее хватило мужества не согласиться.

Позже, когда мне надо было принять решение и самым легким было пойти на поводу у толпы, я всегда вспоминал о мужестве этой молодой женщины. И до сих пор ужасно терзаюсь, что потом не попытался узнать ее имени, чтобы сказать, как много для меня значил тот день.

Отряды национальной гвардии восстановили порядок в студенческих городках, бунтовщики перестали нападать на полицейских и жителей, и постепенно в университетах начало воцаряться спокойствие.

После этого я вновь смог сосредоточить усилия на сокращении расходов и попытках сделать управление более эффективным. Группы бизнесменов, сформированные мной сразу после выборов, детально изучили работу шестидесяти четырех государственных учреждений штата и подтвердили мои подозрения: руководство многими из них осуществлялось настолько старомодными методами и так неэффективно, что они не просуществовали бы и нескольких недель без поддержки государства.

Члены наших специальных групп (в шутку окрестивших себя "рейдерами Рейгана" и потому имевших на запонках мое изображение) помогли провести в жизнь тысячи рекомендаций, направленных на повышение эффективности работы государственных отделов и управлений, причем часто не без ущерба для своих собственных дел, так как отдавали этой работе месяцы личного времени.

Они сэкономили сотни миллионов, возможно, миллиардов долларов налогоплательщиков, нередко вводя в практику государственных учреждений самые современные методы делового управления, применяемые в любой фирме, которая смотрит в будущее.

Благодаря этому, между прочим, я немало узнал о психологии людей.

Как только мы начали делать первые шаги по пути урезания расходов, я стал информировать общественность о том, сколько нам удалось сэкономить, и тогда же понял, что многим трудно осознать, что значит сто миллионов или даже миллион долларов.

Я мог привести пример того, как нам удалось добиться экономии в несколько миллионов долларов, а в ответ получить лишь безразличные, тусклые взгляды и вежливые аплодисменты.

Но однажды в Сан-Франциско, выступая перед бизнесменами и специалистами, я упомянул, что нам удалось сэкономить 200 тысяч долларов на том, что мы отправили владельцам автомобилей извещения о ежегодной перерегистрации на несколько недель раньше, чем это делалось в прошлом: намечалось подорожание почтовых услуг, и поэтому мы торопились отправить уведомления до того, как оно вступит в силу. Когда я рассказал об этом, зал встал, шумно выражая одобрение. Двести тысяч долларов — это они могли представить, а вот двести миллионов — нет.

Обнаружив, что при приеме на работу в государственные учреждения порой имеет место непреднамеренная дискриминация национальных меньшинств, я посвятил много времени тому, чтобы привлечь на ответственные посты больше лиц негритянского и испанского происхождения. Но тем не менее продолжало существовать мнение, будто я игнорирую интересы меньшинств. Однажды с просьбой встретиться, чтобы поговорить о моем "отношении к черным", мне позвонили несколько негритянских лидеров из округа Сан-Франциско.

Когда они вошли в кабинет, мне стало совершенно ясно, что они думают: их лица выражали неприкрытую враждебность, и им явно не терпелось обвинить меня в расизме. Поэтому разговор я начал так:

"Послушайте, вы ведь, наверное, знаете о том, что я назначил на руководящие посты в учреждениях штата больше негров, чем все предыдущие губернаторы Калифорнии, вместе взятые?" — "Да, но почему же тогда вы не говорите об этом людям? Почему вы не хвастаетесь этим?"

Я был поражен подобной постановкой вопроса. "Назначив этих людей, я просто делал то, что считал правильным, — ответил я. — И потом, мне кажется, восхвалять самого себя — значит завоевывать дешевую популярность. Кроме того, они были лучшими кандидатурами для данной работы, и я назначил их не просто потому, что они негры…"

После этого атмосфера встречи изменилась. Они сказали, что расценили мое молчание как боязнь рассердить моих более консервативных сторонников из числа белых.

Когда они покидали кабинет, то буквально обнимали меня.