Жизнь в ролях

Вскоре стало ясно, что с моей женой что-то не так. Анализы показали, что после родов плацента была удалена не полностью, и это оказывало губительное воздействие на весь организм. Он воспринимал присутствие в нем остатков плаценты как враждебное вмешательство. Робин положили в больницу, чтобы очистить матку от остатков плацентарной ткани. Я приносил к ней Тейлор, чтобы Робин повидалась с дочкой и могла ее покормить. Эта ситуация сама по себе тоже была сильным стрессом, но в то же время я чувствовал себя нужным. Иногда бывает так, что тесная эмоциональная и иная связь между матерью и ребенком делают отца лишним. К счастью, в нашем случае этого не произошло. Как раз тогда к нам приехала моя сестра Эми. Она на время превратилась в сиделку, и ее помощь оказалась просто неоценимой.

Когда Тейлор исполнилось два года, я предложил Робин завести второго ребенка. К этому времени я стал работать значительно больше, в то время как у Робин профессиональная нагрузка заметно снизилась. По поводу первого ребенка решение мы принимали вместе, сказал я, теперь слово только за тобой.

– Пусть все останется как есть. Меня все устраивает, – ответила Робин.

Заводить второго ребенка она не хотела.

Я снова поднял этот вопрос, когда Тейлор исполнилось три. Робин сказала, что не испытывает желания завести еще одного ребенка. Возможно, тут сказались осложнения при первой беременности и родах. Наверное, так оно и было.

Я же так настаивал на втором ребенке главным образом потому, что мне хотелось, чтобы у Тейлор был брат или сестра. В моей семье ситуация сложилась так, что я просто не знаю, что бы я делал, если бы не поддержка моего брата. Правда, в нашей с Робин и Тейлор семье обстановка была куда более благоприятная, чем в свое время у меня. Так что вопрос о брате или сестре, безусловно, не стоял так остро. Поэтому я уступил Робин, и мы не стали ничего менять.

С одним ребенком путешествовать гораздо легче, чем с двумя. Поэтому мы часто брали Тейлор с собой. Очевидным фактом является то, что, когда в семье единственный ребенок, он гораздо больше времени проводит в компании взрослых, чем среди детей. Наша дочь всегда чувствовала себя комфортно среди больших дядей и тетей. Впоследствии она привыкла общаться и с другими детьми, но это заняло какое-то время.

С очень раннего возраста Тейлор стала проявлять интерес к актерской профессии. Мы же с Робин старались сделать так, чтобы она по возможности получала общие знания, а не узкопрофессиональные. Конечно, некоторые дети, которые с ранних лет начинают готовиться к актерской карьере, в конечном итоге добиваются многого. Но, поверьте, далеко не все. Это очень тяжелый путь. Мы с женой хотели защитить дочь от преждевременных трудностей и разочарований, чтобы у нее было нормальное детство. Ведь у нее впереди была еще целая жизнь.

Великий театральный гуру Константин Станиславский когда-то сказал: «Любить надо искусство в себе, а не себя в искусстве». Я часто вспоминаю эти слова и стараюсь жить в соответствии с этой формулой. Работай, оттачивай свое мастерство, наслаждайся успехом. Но, даже если получишь Оскара, разбогатеешь, будешь разъезжать на лимузине, не допускай самовлюбленности – в противном случае будешь обречен на провал. Нельзя, чтобы деньги, лимузин и прочие атрибуты успеха заслоняли главное. Мой отец стремился именно к ним. Я же хотел прожить другую жизнь, не такую, как он. И для своей дочери я тоже хочу другой жизни. Главное – это увлеченность делом, вдохновение, удивительные открытия, которые делают возможными творчество. Со всем остальным надо быть очень осторожным.

Когда меня в первый раз номинировали на «Эмми», Тейлор была еще совсем маленькой. Мы с Робин пригласили няню и отправились на церемонию вручения премии. Это был замечательный вечер. Когда мы вернулись домой и я расплатился с няней, вдруг выяснилось, что мусор на кухне издает просто непередаваемый смрад. Робин вручила мне пакеты с отходами, и я, держа их на вытянутых руках, чтобы ненароком не запачкать мой смокинг, отправился к помойным бакам неподалеку от дома.

По пути я вдруг подумал, как странно устроена жизнь. Всего какой-то час назад вокруг меня были шикарно одетые мужчины и женщины, официанты с подносами, нагруженными бокалами с шампанским. Я раздавал автографы, а вокруг то и дело мерцали вспышки фотокамер. А теперь я иду к помойке, держа в руках мусорные пакеты со зловонным содержимым. Не удержавшись, я улыбнулся.