Жизнь в ролях

Помню, как-то раз я приехал на съемки рано утром. Было холодно. Я подошел к будке охранника. Она была совсем маленькой – просто удивительно, как внутри помещался стул с сидящим на нем человеком. Охранник высунул голову в крохотное окошко, проверил мой пропуск и махнул мне рукой, давая понять, что я могу пройти. Но я еще пару секунд оставался на месте, глядя на него. Охранник явно мерз – он дул на руки и потирал их друг о друга, пытаясь согреться. Так вот, представьте себе – в тот момент я ему позавидовал. Для меня было бы проще сидеть в тесной будке и мерзнуть, получая по 3 доллара 85 центов в час, чем сниматься в сериале в таких странных, непонятных мне условиях, в которых я оказался.

Через пять дней такой работы я дошел до ручки. Робин всерьез беспокоилась за меня.

– Тебе надо уйти, – убеждала меня она.

Раньше она никогда не говорила ничего подобного. Правда, она никогда раньше не видела меня в таком состоянии. Я позвонил в офис Дэвида Милча и попросил соединить меня с ним, но его на месте не оказалось. На следующий день мне позвонил мой агент и сказал, что Милч и остальные хотят знать, в чем дело. Я объяснил.

После этого мне позвонили продюсеры.

– Что не так? – поинтересовались они.

Я сообщил, что не могу работать в условиях, сложившихся на съемочной площадке, и что я покидаю проект.

– Нет, нет, пожалуйста, не надо, – услышал я. – Вы стоите в плане до конца года.

– Простите, но я все-таки ухожу – после окончания съемок той серии, над которой сейчас идет работа. Этот проект меня сильно разочаровал.

Да-да, мой контракт распространялся только на одну серию, так что никто не мог упрекнуть меня в том, что я нарушаю заключенное соглашение.

– Брайан, те проблемы, о которых вы говорите, совсем не отражаются на вашей игре. Вы просто не видите себя со стороны. Ваша работа великолепна. Все просто прекрасно.

– Это не может быть прекрасно, потому что я не понимаю, что я делаю. Я думаю только о тексте, только о том, что означают слова, которые я произношу, и боюсь забыть свою реплику. На мысли о характере героя у меня просто не остается времени. Из-за вас я прихожу на съемки неподготовленным. По этой причине у меня уже целую неделю болит голова. Я не сплю и нахожусь на грани нервного срыва. Так что я просто не могу продолжать.

Это был один из всего двух случаев в моей актерской карьере, когда я не получал удовольствия от работы.

Продюсеры понимали, с какими проблемами сталкивается проект, и, в общем, отнеслись к моим словам сочувственно. Я подозреваю, что Милч в то время отдавал большую часть сил и времени «Полиции Нью-Йорка», и от этого страдала работа над «Южным Бруклином». Так или иначе, многообещающий проект превратился в катастрофу. Это понимал и я, и продюсеры, но они пытались вопреки очевидному все же удержать тонущий сериал на плаву.

– Пожалуйста, останьтесь, – уговаривали они меня.

Но я был тверд.

– Нет, я не останусь. Нет таких денег, ради которых я взялся бы за эту работу снова.

И тут один из продюсеров предложил замечательную идею.

– Если вы уйдете сейчас, это создаст серьезные проблемы другим актерам и всему сериалу. Давайте мы доснимем серию, в которой вы уже задействованы, а потом убьем вашего героя. Иначе мы из-за вашего ухода можем надолго подвиснуть.

Я несколько смягчился.

– Хорошо, согласен, но с одним условием. Вы должны дать мне сценарий за неделю до начала съемок.

Мои собеседники кивнули.

– Повторяю, за неделю.

– Сценарий будет у вас к понедельнику.

Увы, ничего не изменилось. Мне оставалось досняться всего в двух сценах. Во время предпоследней я снова бродил по съемочной площадке с налитыми кровью глазами, страдал от головной боли и находился в таком состоянии, что не мог запомнить даже элементарных вещей. На седьмой или восьмой день я попросил дать мне карточки с текстом.

– Но мы никогда прежде ими не пользовались. Мы не думаем, что Дэвид на это согласится.

Однако мне было уже все равно. Меня не волновало, как отнесется к моей просьбе Дэвид. Да, мне нужны шпаргалки, твердо заявил я. Теперь во время съемки я, произнося текст, смотрел не в глаза партнеру, а на бумажку, которую держал в руках. Это была не актерская игра – это было просто зачитывание реплик. Халтура. Но у меня не было выбора.

Не представляю, как можно работать в таком хаосе. Джеймс Сиккинг, еще один участник сериала, очень метко сказал по этому поводу: «Нам попросту подрезали крылья». Не имея времени на подготовку к съемкам, мы даже текст не могли нормально осилить.

Доснявшись в предпоследней своей сцене, я поинтересовался у продюсера, который пообещал заранее снабдить меня сценарием:

– У вас есть что-нибудь для меня? Я имею в виду текст для следующей сцены?

Сценария и на этот раз не оказалось. Таким образом, этот человек не сдержал свое слово. И я всерьез виню его за это. А себя – за то, что проявил наивность и излишнюю доверчивость.