Жизнь в средневековом замке

Некий олень вошел в бейлифский округ замка Бридж через задние ворота; кастелян взял его и отнес в замок. Вердереры, услышав об этом, пришли туда и потребовали от Томаса из Ардингтона, который был тогда шерифом, сказать, что он сделал с этим оленем…

Сэр Хью из Голдингема, лесной охранник, и Роджер из Тингевика, конный лесничий… заметили всадника и пажа, следовавшего за ним с луком и стрелами, который тут же скрылся. Убегавшего пажа окликнули сказанные Хью и Роджер и стали преследовать его… и схватили во время бегства, под открытым небом, причем плащ его был окровавлен и вывернут наизнанку. Его спросили, откуда взялась кровь, и он признался, что это кровь убитой им косули…

Морис де Мет, сказавший, что он был с сэром Робертом Пасселеве, проезжал утром с двумя лошадьми по городу Садборо и увидел трех мужчин, которые несли мешок… И когда сказанные трое мужчин увидели, что он идет за ними, они бросили мешок и убежали. А сказанный Морис де Мет взял мешок и нашел в нем освежеванную лань и капкан, в который попало животное…

Охотники, как духовные лица, так и миряне, часто оказывались не в ладах с законом или соседями. В 1236 году граф Арундел не смог присутствовать на коронации Элеоноры, так как архиепископ Кентерберийский отлучил его от церкви: граф отнял у прелата собак, когда тот охотился в его лесу.

В 1254 году браконьер, состоявший на службе у настоятеля Истонской церкви, был брошен в тюрьму за то, что присвоил «зверя», застрявшего в живой изгороди у Рокингемского замка. Освобожденный под залог, он вскоре скончался, но в суд были вызваны настоятель Роберт Бэкон, очевидно принимавший участие в охоте, и Гилберт, замковый привратник. Сэр Джон Ловет, лесной чиновник, возможно подкупленный обвиняемым, заявил, что «зверь» был не оленем, а овцой. Обвиняемых оправдали, но Джона Ловета лишили свободы за то, что он запутался в собственных показаниях, и выпустили только после уплаты штрафа в размере двенадцати марок.

Однажды ночью – дело было в 1250 году – лесники обнаружили капкан в Рокингемском лесу и услышали, что неподалеку кто-то рубит дерево. Затаившись в ожидании, они застали врасплох Роберта ле Нобла, капеллана Садборо, с покрытой листвой веткой дуба и топором. Утром, обыскав его дом, они нашли стрелы и капкан с клочьями оленьей шерсти. Капеллана сразу же посадили под замок, а его имущество, пшеницу, овес, бобы, дрова, посуду и лошадь изъяли в качестве залога, чтобы он предстал перед судом. Другой священнослужитель в 1272 году провел день в лесу в компании охотников, стреляя дичь; вместе они убили восемь оленей. Выбравшись на поляну, они отрезали одному из оленей голову, насадили на шест и вставили в рот веретено. Как сказано в протоколе суда, «они сделали так, чтобы открытый рот был обращен в сторону солнца, проявив величайшее неуважение к его величеству королю и его лесничим».

Иногда злоумышленники использовали привилегии духовенства, чтобы освободиться из заключения. Так, в 1255 году некий Жерве из Дена, слуга Джона Крейкхолла, архидиакона Бедфорда, а затем королевского казначея, был задержан за браконьерство и брошен в тюрьму Хантингдона. Викарий Хантингдона, несколько капелланов и слуга епископа Линкольна пришли в тюрьму с книгой и свечой, утверждая, что Жерве был клириком, и угрожая отлучить лесничих от церкви. С заключенного сняли шапку, под которой оказалась тонзура. Жерве бежал при попустительстве священнослужителей, хотя лесничие подозревали, что те побрили его прямо в тюрьме. Но в 1255 году выездной лесной суд Хантингдона назначил Джону Крейкхоллу десять марок штрафа за укрывательство Жерве: последнего вместе с викарием передали архидиакону Хантингдона, чтобы тот решил, как поступить с ними.