Жизни, которые мы не прожили

Развела болтовню. Но, знаешь, мне и вправду нужно обо всем позаботиться. На днях с визитом пожаловала одна голландка, госпожа Хютинг. Заявила, что, мол, нелепо полагать, будто японцы представляют хоть какую-то угрозу. Союзники слишком многочисленны. Япошки (так она их называет) понимают, что, предприми они хоть какие-то шаги в Тихом океане, им придет конец. Нидерландской Ост-Индии ничего не грозит – совершенно ничего. Ей так муж сказал. Будто это слово было исчерпывающим завершением данной темы. Жена плантатора, она сказала, что пришла взглянуть, не осталось ли после ВШ картин, которыми бы она могла украсить свою гостиную. Ты только представь себе! Они торгуют кофе и каучуком, владеют тысячами акров, живут как король с королевой за счет рабского, по сути, труда. Со своими работниками обращаются жестоко. У нее мясистое лицо, глаза-изюминки, и самодовольства, похоже, в избытке. Мне она ужасно не понравилась, вот бы воткнуть здоровенную кнопку ей в необъятный зад.

Дома из-за войны что-нибудь переменилось? Вам всего хватает? Давненько не получала от тебя весточки. И от Мышкина. Может, почтовые отделения позакрывали. Может, наши письма тонут в океане. Буду молиться, чтобы это письмо до тебя добралось. У меня такое чувство, будто в прошлом году мир развалился на сотню кусочков и нас разбросало далеко друг от друга.

С любовью,

Гая

Июль 1941 г.

Моя дорогая Лиз!

Я решила нумеровать свои письма тебе, чтобы ты знала, сколько из них ты недополучаешь. Ты обвиняешь меня в том, что я не пишу, но на самом деле последние несколько месяцев я пишу тебе не реже чем раз в два месяца. Должно быть, до тебя не дошли три или четыре моих письма, а может и больше! Отправка писем стоит денег, и мне об этом приходится помнить. Мои по весу неизменно попадают в категорию самых дорогих, хотя я и стараюсь уложиться в 25 центов, потому что пишу и тебе, и Мышкину… Звучу точно скряга, но я сейчас почти ничего не зарабатываю, дошла до того, что начала продавать те немногочисленные украшения, что достались мне от матери, и меня очень злит мысль, что все эти усилия и деньги, мои слова и мысли плавают в мутных глубинах Индийского океана вместе со всякими разными обломками. Это несправедливо.