Жуков

Семь человек, выведенных из состава ЦК, один за другим покинули зал заседаний. И тут я услышал свою фамилию. Каких-то новых фактов, доказывающих мою вину, не было приведено. Поэтому, когда мне было предложено выступить, я отказался от слова. Оправдываться мне было не в чем. Состоялось голосование, и меня вывели из состава ЦК. Как только руки голосовавших опустились, я поднялся со своего места и строевым шагом вышел из зала…»

По возвращении в Одессу секретарь обкома явился к Жукову с расспросами. Маршал сначала отмалчивался, а потом коротко объяснил — он был выведен из состава кандидатов в члены ЦК ВКП(б) и по этой причине не может знать, что происходило на Пленуме. Разговор как-то зашел о Параде Победы, глаза Георгия Константиновича озорно блеснули, он промолвил загадочно: «Конь подо мной был слишком белый». Видимо, эта шутка ему понравилась, и он нисколько раз повторял ее…

А жизнь продолжалась, с серьезными- заботами и мелкими уколами (по значимости, но не^ по возможным последствиям!). Офицер для особых поручений С. П. Марков, рассказывая о Жукове в Одессе, выделил — и там маршал не изменил своим привычкам, сложившимся за десятилетия военной службы: «В войска и на учения Георгий Константинович выезжал в любое время года и в любую погоду. Вспоминается, как в феврале 1947 года он поездом направился на штабные учения в Тирасполь. В пути нас настигла сильная пурга, снегом занесло железнодорожное полотно. Движение было приостановлено.

Можно было отменить или перенести на день-два проведение учений. Но это было не в характере Жукова. Встал вопрос: как дальше следовать в Тирасполь? И тогда, как в боевые времена Великой Отечественной войны, по указанию маршала были вызваны маленькие самолеты Ан-2. С примитивной маленькой площадки в пургу они поднялись и вскоре приземлились близ города.

Штабные учения начались точно в срок, как и было предусмотрено планом.

Жуков исколесил всю территорию округа, чаще всего бывал в Николаеве, Тирасполе, Кишиневе, Бельцах, Бендерах. В течение этого времени интересы Г. К. Жукова не замыкались чисто профессиональным военным делом. Он регулярно посещал театры — оперы и балета, драматический, оперетты, смотрел все новые фильмы».

Командующий округом оказался благодарным зрителем, что использовали жуковские недоброжелатели, следившие за каждым его шагом. В июне 1947 года ЦК ВКП(б) объявил коммунисту Г. К. Жукову партийное взыскание «выговор». Москва напомнила о положении Маршала Советского Союза в мирное время. По словам Жукова, причина взыскания «неправильное награждение артистов», он запамятовал, что право награждения, которое имели в войну командующие фронтами, с наступлением мира Президиум Верховного Совета СССР вернул себе. Сам по себе факт незначительный, но «в 47-м каждый день ждал ареста. Подготовил чемоданчик с бельем», — скажет в 1965 году Г. К. Жуков.

То не была излишняя предосторожность, порожденная мнительностью, — в конце 1947 года Жукова срочно вызвали в Москву. Причины не объявили и никаких дел не поручили. Он проводил время на Квартире, время от времени бывал на даче. Ждал. G опаской оглядываясь на дверь, офицеры-доброжелатели докладывали: в тюрьме член Военного совета 1-го Белорусского округа генерал-лейтенант К. Ф. Телегин. Арестованы многие работавшие с ним: генералы для особых поручений — генерал-лейтенант Минюк, генерал-лейтенант Варенников, Герой Советского Союза генерал-лейтенант Крюков, генерал-майор Филатов, адъютант полковник Семочкин, верный водитель Бучин и многие другие. Кольцо сжималось. Внешне он оставался спокойным, собранным, внимательным и доброжелательным к редким собеседникам. Сердце маршала знало лучше. В начале января 1948 года Георгия Константиновича внезапно госпитализировали. Диагноз — инфаркт. Первый.

По выходе из больницы ему объявили о новом назначении — командующим Уральским военным округом. 12 февраля 1948 года в старом штабном вагоне военных лет маршал Жуков с Александрой Дневной выехал к месту определенной свыше службы — в Свердловск.

Вот и Урал, на вокзале все знакомые лица, встречавших генералов Жуков знал в годы войны. Сильный мороз, от которого он отвык в Одессе, и привычные обязанности. Уже в 9 утра на следующий день Георгий Константинович на службе, в кабинете командующего округа. Прием дел занял немногие дни, и Жуков выехал в войска. Он приступил к «освоению» обширной территории нового для него округа. Домашние дела почти не отвлекали, дочери учились в Москве. С родителями они проводили только каникулы.