Зима. Секреты выживания растений и животных в самое суровое время года

Бродя по болоту в поисках оставленных летних птичьих гнезд, я почти не придавал значения самым заметным зимним жилищам – хаткам постоянно живущих здесь ондатр и канадских бобров. Бобры (см. главу 12) строят хатки на краю водоема или прямо в нем, складывая бревна и палки, ил и дерн в крутую конусообразную кучу, на полтора-два метра возвышающуюся над водой, а затем подкапывая ход снизу. Подходящую хатку можно построить осенью, но бобры также подновляют старые хатки и могут использовать их из поколения в поколение. Я измерил хатку, построенную прошлой осенью: она была на два метра выше уровня воды (или льда) и составила 16 метров в обхвате. Конкретно в этой хатке почти все палки были светло-желтые, потому что бобры только недавно объели с них кору. По бокам (но не сверху) стены были вымазаны грязью, которая их скрепляла и цементировала. Зимой, когда грязь замерзнет, бобровая хатка станет практически неприступной для волков и других хищников.

Попасть в бобровую хатку можно только через толщу воды, так что жилище остается безопасным и летом. Это не ускользнуло от внимания Джона Колтера, знаменитого исследователя озера Йеллоустоун, который в 1809 году спасся от группы преследовавших его воинов индейцев-черноногих, нырнув под бобровую плотину и спрятавшись в хатке. Засушливым летом год или два назад, когда местные водоемы обмелели и ушла вода, запирающая вход в бобровую хатку, я тоже проник в это жилище. Я взял с собой фонарик, чтобы осмотреться. В хатке было две платформы. Одна располагалась чуть выше другой, и на обеих были свободно рассыпаны мелкие ободранные от коры веточки – остатки принесенных домой лакомств (следов фекалий не было). Помещение было достаточно просторным, чтобы я мог повернуться вокруг своей оси, но паре бобров, которая вместе весит около 50 килограммов, должно было быть довольно тесно. Если добавить к этому от двух до пяти потомков из помета прошлого года и столько же детенышей этого, получалось, что размещались они плотно и уютно. Место на вид было ужасно маленьким для компании, возможно, из дюжины бобров, которым выпало провести здесь полгода в полной темноте. Бобры не впадают в спячку и должны быть весьма терпимы к своим сородичам, потому что всю зиму им приходится в буквальном смысле тереться друг о друга. Но к весне годовалых детенышей начинает тянуть к перемещениям – или эту тягу своим холодным обращением обеспечивают изгоняющие их родители. Когда с бобровых водоемов сходит лед, я часто вижу сбитых молодых животных на автодорогах, если те пересекают ручьи или речушки.

Иногда укрытия строят и еще более крупные животные. Обычно медведь (или семейство из медведицы с годовалыми медвежатами предыдущего помета) выбирает место для берлоги, где будет спать, прежде чем снег начнет покрывать землю. Гризли роют на склонах холмов норы с расширениями в конце. Барибалы (черные медведи) выкапывают углубления под кучей хвороста или под корнями упавшего дерева, могут воспользоваться скалистой пещерой или полым деревом, а иногда пещеру вовсе не сооружают и не используют. Если берлога есть, обычно ее ширина составляет около двух метров, а высота – от 70 сантиметров до метра, и внутри она выстлана листьями, травой и другим материалом, который медведи сгребают по окрестностям. Животные могут обкусывать или обрывать и сносить в берлогу кору туи и ветки растущих поблизости хвойных деревьев. Годовалые детеныши помогают матери строить их общее временное убежище. Берлога препятствует конвекционному охлаждению ветром, но внутри ее температура не сильно отличается от температуры на улице, и теплоизоляцию медведю в основном обеспечивает мех, защитные свойства которого зимой удваиваются. Устроившись в берлоге, животные в течение семи месяцев ничего не едят и живут за счет собственного жира до конца весны. В январе самки рождают двух-трех почти голых медвежат, которые в зимний сон не погружаются. Детеныши жмутся к матери и сосут ее еще три месяца. Она проводит это время во сне, теряя примерно в два раза больше веса, чем самцы. Впрочем, шансы пережить зиму у обоих полов составляют 99 %. Берлога остается чистой, потому что самка всю зиму не выделяет мочу и не испражняется. У медвежат выделения есть, но, несмотря на очень подавленный аппетит, мать поедает их фекалии.