Зимняя жертва

– Мать Найя – старшая из богинь, извечная супруга Первородного Змея, – вполголоса рассказывал ей Ширам по пути. – Она создала этот мир из огня и водяного пара; она правит всем, что в тени, что скрыто. Когда жрецы Исвархи запретили накхам поклоняться Первородному Змею, его храмы пришлось снести. Однако служительницы Матери Найи ускользнули от гонителей, словно вода: ушли в горы и пещеры, скрылись на женских половинах домов. Найя покровительствует семье и особенно рождению детей, найины – наши лучшие лекарки и повитухи. По слухам, они даже мертвецов порой оживляют…

– Ты сказал – старшая из богинь; значит, есть и другие?

– Да, богини-хранительницы великих родов. Например, Афайя, что воплощается в этом мире в облике пятнистой эфы. У каждого рода своя богиня-змея… Сегодня же мы предстанем перед самой Найей.

– Как она выглядит?

– Как белая кобра. А еще – как синеглазая женщина с длинными черными волосами… Порой во время битвы мы видим ее и слышим ее смех. Мать Найя собирает души воинов, она веселится, ступая босиком по крови героев…

– На севере, у бьяров, есть богиня Тарэн, – задумчиво сказала Аюна. – Она тоже очень жестокая, но бьяры чтут и любят ее…

– У всякой матери есть ласковый и гневный лик. Вспомни Мать Дану…

– Меня посчитали ее воплощением, – усмехнулась Аюна.

Ширам бросил на невесту долгий взгляд, подумав про себя, что ничуть этим не удивлен. Его сердце колотилось, хоть он и был внешне спокоен. Он видел, что царевна тоже волнуется, и был благодарен ей за выдержку.

– Дозволь спросить, маханвир, где твой второй меч? – обратился сзади к саарсану Даргаш. – У тебя в ножнах за спиной всего один клинок…

– Я отдал его мертвым, чтобы пройти через перевал Арза Эреди, – ответил Ширам не оборачиваясь.

За его спиной полетел взволнованный шепот. Ширам улыбнулся, представив новую песнь, который наверняка сочинит кто-нибудь из его воинов. В последнее время саарсан окружал себя почти исключительно своими бывшими соратниками по Полуночной страже. Многие из них в Накхаране тоже столкнулись с осуждением и неприятием родичей. Бывшие жезлоносцы даже заикнуться не могли, что скучают по жизни в столице. Они через многое прошли; все пережили страшную Битву у излучины, когда смерть была в одном шаге… И потому до сих пор старались держаться вместе. Ширам привел в Накхаран из столицы около двух сотен. Четверть недавно погибла под лавиной, но и полторы сотни оставались грозной силой. В эту ночную поездку Ширам взял с собой половину отряда, вторую оставил в крепости – на всякий случай…

Проехав длинным, узким ущельем, заставившим Аюну невольно высматривать на скалах лучников Аршага, воины оказались перед каменной стеной, уходящей к небесам. Аюна, приглядевшись, наконец увидела то, что ожидала: темные провалы арок и сбегающие к самой реке каменные ступени. Под скалой расположилось окруженное колючей изгородью подворье.

– Кажется, храм совсем невелик? – тихо спросила царевна, разглядывая домишки у реки.

– О нет, это лишь гостевые дома и конюшни, – объяснил Ширам. – Сам храм – там, в пещерах. А как глубоко тянутся подгорные ходы, не знает никто, кроме найин.

На длинной каменной лестнице, ведущей к главным воротам храма, ждали жрицы Найи с факелами в руках. Лица их были разукрашены черными, белыми, зелеными узорами. Навстречу Шираму и царевне спустились пятеро, во главе с немолодой прихрамывающей женщиной. Извилистые полосы на ее лбу и щеках не могли скрыть толстых уродливых шрамов. Аюна с сожалением поняла, что Сидха, верховная жрица пещерного храма, была когда-то красавицей. Саарсан опустился перед женщиной на колено, а та коснулась его склоненной головы:

– Приветствую, Ширам, сын Гауранга. Ты пришел на мой зов, как и подобает мудрому правителю.

– Мне передали пророчество, – ответил Ширам. – Если оно сбудется, значит в этом воплощении я прожил жизнь не напрасно.

– Оно сбудется, – кивнула найина. – Мать Найя не просто видит грядущее – она создает его. Наше дело – не мешать ему сбыться. – Жрица перевела взгляд на Аюну. – Приветствую, дочь Ардвана. Боги милостиво смотрят на ваш союз с саарсаном. Это поистине начало великого родства, должного пережить века. А то, что люди слепы… ну так ведь это всего лишь смертные…

Под ее пристальным взглядом Аюна невольно напряглась. «Смотрит, словно из лука целится», – подумалось ей. Такой же взгляд она раньше иногда замечала у Янди, и в эти мгновения телохранительница пугала ее…

– Твои люди, Ширам, пусть останутся там. – Найина махнула рукой в сторону подворья. – Их устроят и накормят.

– Я полагал…

– Вы с царевной пойдете в храм одни.

Ширам нахмурился.

– А ты собирался взять в брачный чертог своих ближних воинов? – с легкой насмешкой спросила Сидха. – Мне не говорили, что ты похитил царевну… Она знает, что ее ждет?

– Что меня ждет? – заинтересовалась Аюна.

– Пустое, – смутившись, отмахнулся Ширам. – Хорошо, мы пойдем вдвоем.