Зимняя жертва

В сущности, ничего необычного в этом не было. Но с того самого мига, когда в спальню Ширама вошли две найины, его что-то смутно беспокоило, а он привык своим предчувствиям доверять. «Засада? В храме? Невозможно…»

– Видите вон то окно? – словно услышав мысли саарсана, спросила Сидха. И указала на вырезанную в скале узкую стрельчатую нишу прямо над главным входом в храм. – Именно там – чертог, где пройдет обряд. Оттуда видно и слышно все. Если кто-то явится в нашу долину и вздумает напасть на твоих воинов, ты узнаешь об этом даже раньше, чем они сами.

Ширам кивнул, недовольный тем, что выдал свои сомнения.

– Сколько продлится обряд?

– Сколько ты сам его продлишь, – с улыбкой ответила Сидха.

* * *

Брачный чертог залит голубоватым светом Ночного Ока.

Ширам и Аюна стоят друг против друга. Их правые ладони сомкнуты и связаны белой, трижды скрученной ниткой. Опаловые глаза Матери Найи неотрывно смотрят на них с жертвенника.

В чертоге такой жгучий холод, словно в бойницу дышит сама зима. Ноги жалят промороженные каменные плиты.

Перед обрядом жениху и невесте велели снять верхнюю одежду. Ширам стоит в атласной рубахе. Аюне холодно даже смотреть на него, однако саарсан, как всегда, не подает вида. Царевна и сама почти не чувствует тела. Ей хочется щипать и трогать себя, чтобы убедиться – она все еще здесь. Единственный источник тепла во всем мире – это ладонь Ширама, связанная с ее ладонью священной нитью.

Вокруг изваяния белой кобры стоят и поют найины. Они поют по-накхски. Аюна понимает лишь отдельные слова – только слышит часто упоминаемые имена богов.

– О чем поют жрицы? – еле шевеля губами от холода, спрашивает царевна.

Ширам еле заметно усмехается:

– Все песни накхов об одном и том же. О смерти.

– Даже на свадьбе?

– Да – чтобы песней зачаровать и отогнать ее.

– Истолкуй мне…

– Эта песня о том, что Найя забирает души и вновь приводит их в этот мир. О том, что череда перерождений не случайна и не напрасна. О том, что некоторые души могут, милостью Найи, пройти этот путь вместе. Именно ради этого мы здесь. Наша свадьба отличается от обычных.

– Я не понимаю…

– Клятва под Ночным Оком считается нерушимой ни в этом мире, ни в следующих перерождениях. Поэтому мало кто отваживается заключить такой брак…

Пение затихло.

– Слава Матери Найе! – раздался голос Сидхи. – Да почтит она ваш союз своим присутствием! Да будет она стоять незримо у вашего ложа, свидетельствуя ваш брак перед Предвечным Змеем. Как скручена эта священная нить, так переплетет она ваши души навечно во всех будущих жизнях! Мы уходим… – она кивнула на широкую, застланную шкурами лежанку на полу, – вся ночь ваша.

Найины одна за другой начали бесшумно покидать чертог. Аюна взглянула в глаза Шираму, и ее затрясло. Руки мужа сжали ее плечи, и царевну, которая только что дрожала от холода, бросило в жар.

«Ты – мой огонь…»

– застучало у нее в висках.

Последняя из уходящих найин вдруг остановилась, бесшумно вернулась к Шираму и легко коснулась его шеи. Саарсан замер, словно прислушиваясь; затем его руки разжались и он рухнул на пол. Перед Аюной в сумраке возникло раскрашенное женское лицо. Оно ухмылялось.

– Ч-что случилось? – пробормотала царевна.

– Это я, госпожа, – голосом Янди ответила жрица Найи. – Все будет хорошо.

Аюна поняла, что видит призрака. Наверно, она все-таки замерзла тут до смерти и ее душа отправляется в странствие по нездешним мирам, а Янди ждет ее в начале пути?

– Госпожа, я жива, – рассмеялась Янди, глядя в ошеломленное лицо Аюны. – Тот яд в каше меня не убил.

– Что с Ширамом?! Зачем ты его…

– Приказ верховной жрицы, – спокойно ответила Янди, поднимая руку и показывая царевне кольцо с шипом. – Яд мокриц. Ширам еще жив, но это ненадолго. Его жизнь пойдет в жертву Отцу-Змею.

Аюна в ужасе глядела то на умирающего Ширама, то на ожившую телохранительницу.

– Янди, но почему?! За что? Ты обманула меня? Все-таки служишь Кирану?! Ты использовала меня, чтобы подобраться…

– Ты ничего не знаешь, солнцеликая. Я помню клятвы. И я давно не служу Кирану. Это, – она указала под ноги, – семейное дело. Видишь ли, Ширам – мой сводный брат… – Она толкнула саарсана носком мягкого сапожка. – Слышишь, Ширам? Ты и не знал, что у тебя есть еще одна сестра? Знаешь, как звучит мое родовое имя? Яндха, дочь Гауранга из рода Афайя! Вот как меня звали бы, если б не твой проклятый отец!

Ширам широко распахнутыми глазами смотрел сквозь нее. Он еле слышно хрипел, сражаясь за каждый вздох…

– По вине Гауранга погибли мои родители, – продолжала Янди. – Собственно, он и убил обоих. Довел до гибели мать, а отца порубил на части заживо, своими руками! И Ширам в том убийстве участвовал!

– Но… ты только что сказала – Гауранг твой отец…

– Долго объяснять, – отмахнулась Янди. – Да и недосуг. Я тебе потом расскажу, если захочешь. Пока знай лишь, что с тобой все будет хорошо. Тетя мне обещала. Я отвезу тебя в столицу к брату…

Аюна вдруг кинулась к охраннице, схватила ее за руки:

– Янди, умоляю, пощади его!

Брови Янди поползли вверх. Девушка и не предполагала, что царевне есть какое-то дело до саарсана.