Зимняя жертва

Позади раздались шаги возвращающихся найин.

– Горжусь тобой, Янди, – послышался довольный голос Сидхи. – Все идет как должно! Забирайте его…

– Тетя! – негодующе воскликнула Янди.

Верховная жрица поглядела на Ширама, и ее изуродованное лицо оскалилось в жутковатой ухмылке.

– Я помню, Янди. Много лет мы с тобой ждали этой ночи… Ты хочешь побеседовать с сыном Гауранга, пока он еще способен тебя слышать… Что ж, говори. А мы пока пойдем готовиться к жертвоприношению… Я пошлю за вами, когда Ночное Око уйдет за вон ту гору… Царевна тебе здесь нужна?

– Ты обещала не причинять ей вреда!

– И я сдержу слово, – промурлыкала верховная жрица. – Ведите ее в нижний храм, к священному озеру!

Найины с раскрашенными лицами обступили Аюну. Царевна оттолкнула ту, что схватила ее первой, но остальные вцепились будто клещами и поволокли из чертога. Все, что она смогла, – оглянуться и бросить отчаянный взгляд на Янди.

* * *

Оставшись наедине с Ширамом, Янди перетащила его на постель, зажгла стоявший на алтаре небольшой светильник и поставила рядом, хотя Ночное Око и так светило ярко. Удобно устроившись рядом с саарсаном, она принялась задумчиво водить ногтями по его коже – по лицу, шее…

– Как долго ты являлся мне в ночных кошмарах, – приговаривала она. – И вот теперь я – твой кошмар. Правда же тебе все это кажется лишь страшным сном? Ах да, ты не можешь говорить… Так странно! Вчера на совете сааров ты был в короне, грозный, словно сам Предвечный Змей. Саконская кольчуга всегда казалась твоей второй кожей, стальной чешуей… А сейчас ты лежишь в постели, без всякой брони, в тонкой рубашке. – Пальцы Янди проникли за ворот и скользнули по груди саарсана. – Совсем как тот, другой правитель. Ардван…

Ее передернуло.

– Иногда мне кажется, что в этом перерождении во мне воплотилась чья-то богиня смерти, – пробормотала она.

Янди отодвинулась от саарсана, вытащила из поясной сумки пузырек с зельем, вылила Шираму в рот и принялась ждать.

Спустя недолгое время он сумел хрипло подать голос:

– Кто ты такая?

– Ну надо же, он кое-что слышал, – удивилась Янди. – Хорошо, я расскажу подробнее. Давным-давно саар по имени Гауранг взял в жены деву из рода Хурз…

Пока Янди пересказывала историю своего детства, Ширам мало-помалу возвращал себе свое тело. Сведенные мышцы отпускало, ушло мучительное удушье; он подвигал шеей, попробовал незаметно сжать и разжать пальцы… Янди, рассказывая, внимательно следила за ним.

– Нет-нет, – наконец улыбнулась она, – хоть ты и выпил противоядие, оцепенение продержится еще долго. К рассвету ты мог бы полностью прийти в себя – если бы дожил, конечно. Яд мокрицы страшен и прекрасен. Именно им моя мать отравила вождей вендов на том холме, а потом сожгла их живыми… Моя тетка готовит тебе участь похуже.

– Сидха?

– Видишь ли, в чем дело, – проговорила Янди, – она полагает, что пришло время пробудиться Отцу-Змею, изгнанному арьями три века назад. Проснуться, возмутить воды и уничтожить Аратту – и с нею полмира. С чего она это решила, я не знаю. Может, ей было видение, а может, просто помутился рассудок. Однако это не помешает ей скормить тебя змеям… Ну и самое главное – ты, конечно, не знаешь, что верховная найина тоже из рода Хурз? Да, найины отрекаются от имени и родства… Но тут случай особый: убитая твоим отцом Ашья была ее младшей сестрой, а тетя всегда отличалась хорошей памятью… как, впрочем, и я…

Ширам молчал. Ноготки Янди, едва касаясь, скользили по его коже, но ему чудилось, что сама смерть трогает его острыми когтями. Он наконец вспомнил, где видел эту девушку, и проклинал себя, что не узнал ее намного раньше.

Служанка из бьярской путевой вежи – после беседы с ней у саарсана остался памятный шрам на щеке…

«…А вот говорят, у накхов есть обычай. Когда парень с девицей женятся, то их в храме вместе связывают крепко-накрепко и так целую ночь они возносят моления Ночному Оку… Как это бывает? Ты мне покажешь, доблестный маханвир?»

Вендка в столице, ее насмешливый взгляд с площади, когда саконы – то ли ходячие мертвецы, то ли нет – засунули Аюра в мешок. Тогда Ширам видел царевича в последний раз…

– Ну, что скажешь? – Ноготки больно впились в его щеку. – Ты ведь помнишь, как убивал моего отца?

– Я помню чужеземца, которому отрубил руку, – хрипло сказал саарсан. – Мне было десять лет. В тот день отец вершил воздаяние…

При слове «воздаяние» взгляд Янди стал неотличим от змеиного.

– Полагаешь, твой отец был прав?

– Как я могу осуждать отца?

– На его месте ты тоже казнил бы жену? Расскажи, как бы ты ее покарал?

Ширам чуть промедлил с ответом.

– Я никогда не грозил своим женам прогнать их, если они не сумеют родить мне сыновей. Все они живут в почете…

– …хотя сыновей тебе так и не родили.

Янди перестала водить ногтями и села рядом, подогнув под себя ноги.