Некоторые исследователи, пытаясь изобразить отношение Канта к революциям как более «сложное» и содержательно «богатое», чем абсолютный нормативный запрет их, нередко ссылаются на его известные высказывания о Французской революции из «Спора факультетов». Там Кант описывает вызываемый ею у зрителей
«отклик, граничащий с энтузиазмом», само выражение которого свидетельствует о наличии «морального начала в человечестве». См.: Кант И. Спор факультетов // Кант И. Собрание сочинений: в 8 т. Т. 7. М.: Чоро, 1994. С. 102. При этом проходят мимо тех относящихся к абсолютному запрету революций замечаний, которые Кант делает тут же, в том же параграфе, в котором речь идет об «отклике, граничащем с энтузиазмом»: «революционный путь» всегда «несправедлив», нельзя требовать «другого правительства, кроме такого, в лице которого народ участвует в законодательстве», «благоразумный человек» никогда не решится на «эксперимент», подобный Французской революции, и т. д. Кстати говоря, сам «энтузиазм» в качестве аффекта «не заслуживает полного одобрения, ибо аффект как таковой достоин порицания». См.: Там же. С. 102–104. Но важнее другое: Кант с самого начала заявляет, что Французская революция не интересует его как реальное событие. Точнее, она есть для Канта событие воздействия на «образ мышления зрителей», т. е. на то, как мыслят те безучастные, посторонние наблюдатели, которые не делают и не собираются делать что-либо для того, чтобы как-то на деле повлиять на ход (и возможный исход) революции. Все, чем они занимаются, – это любование возвышенностью собственного «образа мышления». Я не могу себе представить, каким образом это можно считать свидетельством «более позитивного» отношения Канта к революции, которая ведь только и существует в действительности как «реальное событие».Вернуться
364
Тонкий и глубокий анализ кантовского «crimen immortale» в связи с производством «повествований о начале» см.: Zizek S.
For They Know Not What They Do. L.; N.Y.: Verso, 2008. P. 203–209.Вернуться
365
Такое
значение открытости и публичности процесса над Людовиком Капетом очень убедительно показал Майкл Уолцер. См.: Walzer М. Regicide and Revolution // Social Research. 1973. Vol. 40. No. 4. P. 617–642.Вернуться
366
Кант И.
К вечному миру. С. 269–270.Вернуться
367
См.: Кант И.
Метафизика нравов… С. 267; Кант И. К вечному миру. С. 270.Вернуться
368
См.: Кант И.
О поговорке… С. 89, 95.Вернуться
369
См.: Ницше
Ф. К генеалогии морали // Ницше Ф. Сочинения: в 2 т. Т. 2. М.: Мысль, 1990. С. 440.Вернуться
370
Ницше
Ф. Утренняя заря // Ницше Ф. Утренняя заря. Предварительные работы и дополнения к «Утренней заре». Переоценка всего ценного. Веселая наука. Минск; М.: Харвест – ACT, 2000. С. 74–75.Вернуться
371
Кант И.
Религия в пределах только разума // Кант И. Трактаты и письма. М.: Наука, 1980. С. 262–263 (примеч.).Вернуться
372
Кант И.
Критика чистого разума. М.: Мысль, 1994. С. 327.Вернуться
373
Кант И.
Религия… С. 106; Кант И. Предполагаемое начало человеческой истории // Кант И. Собрание сочинений: в 8 т. Т. 8. М.: Чоро, 1994. С. 79.Вернуться
374
Суть деятельного стремления определяется переходом, пользуясь выражением Альбера Камю, от умозрительной
«формулы “нужно было бы, чтобы это существовало” к формуле “я хочу, чтобы было так”» (Камю А. Бунтующий человек // Камю А. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство. М.: Политиздат, 1990. С. 128).Вернуться
375
Производность свободы от несвободы в качестве общего генеалогического «принципа» свободы верна лишь для современного мира,
в который «для-себя-сущая свобода» уже исторически «введена». Там и тогда, где и когда свобода предстает, как писал Гегель, «еще как нечто природное», как некое специфическое и естественным образом данное состояние (данное обстоятельствами рождения, богоизбранностью или чем-то иным в этом духе), свобода и несвобода противостоят друг другу как всего лишь застывшие противоположности, не заключающие в себе динамики возникновения (новой) свободы из наличной несвободы. См.: Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 3. § 433, 482. М.: Мысль, 1977. С. 245, 324.Вернуться
376