Зловещая долина. Что я увидела, попав в IT-индустрию

Архив данных стартапа поражал воображение. В отсутствие официальной программы адаптации на рабочем месте я разработала собственную. Я читала историю чата с периода, когда впервые обнародовали обвинения в дискриминации по признаку пола, стенограммы посвященных скандалу общих собраний коллектива, обсуждения из архива отдела кадров. Я видела, как мои коллеги реагировали в реальном времени и кто сразу принялся валить всю вину на разработчицу из инженерного отдела. Я чувствовала себя подглядывающей, но это был полезный исследовательский проект, помогающий понять, кому можно доверять, а кого надо сторониться.

На второй неделе я вылетела в Чикаго для участия в хакерской тусовке. В компании хакерские тусовки были обычным делом: каждые несколько месяцев коллеги собирались на несколько дней в городе по выбору – Остин, Афины, Торонто, Токио – встретиться, обменяться планами и выпить. Мои новые коллеги, цифровые ассимилянты, если не цифровые аборигены, говорили, что собираются вместе в реальном мире.

Компания арендовала в районе Голд-Кост особняк, просторную виллу в стиле модерн. Некогда она принадлежала наследнице обувной империи, но уже давно была переделана в духе вульгарного минимализма кричащих декораций для порносъемок: геометрическая мебель, ковры зеброй, белый рояль-миньон и плюшевый бычок в натуральную величину. Стена в моей комнате, отделявшая ванну от кровати, была наполовину из стеклоблоков.

В первую ночь под не запиравшуюся дверь спальни я поставила сумку. Перед рассветом меня разбудил инженер службы технической поддержки, нежный аэрофоб, севший на вечерний поезд в Колорадо, поднявший в доме шум и вломившийся в комнату через холл. Выйдя на следующее утро, я обнаружила его дверь открытой, он лежал на кровати лицом вниз, расставив ноги, и похрапывал.

Дневные часы служба поддержки проводила, раскинувшись на глубоких кожаных кушетках в гостиной, общаясь с клиентами и параллельно болтая о том, как заказывать еду навынос и шутить в чате. Вечерами группа оккупировала самые высокорейтинговые фермерские рестораны «Нью Америкен» Среднего Запада и отправлялась в экспериментальные театры на комедийные шоу Среднего Запада. Просыпались все поздно и ходили по особняку в пижамах, жарили бекон и отвечали на заявки в службу поддержки.

Для меня недельная вылазка с ночевками под одной крышей была не лучшим вариантом знакомства с новыми коллегами. Тем не менее мне повезло. Товарищи по команде оказались добродушными, веселыми, спокойными. Почти все старше меня, и около половины – женщины. Многие прежде работали библиотекарями или архивистами, и стартап для программ открытого исходного кода привлек их тем же, чем и меня: утопическим обещанием бесплатных, легко распространяемых, разложенных по полочкам знаний, приемлемой зарплатой, действительно хорошими льготами.

Моя наставница, серьезная и основательная южанка, некогда работавшая в некоммерческом образовательном учреждении, знакомила меня с внутренним софтом для обработки обращений клиентов. Я обратила внимание, что инженеры компании дотошны: даже система обработки очереди на поддержку была разработана на открытом исходном коде.

Эту программу, по словам моего куратора, создал первый кото-саппорт, и она могла сбоить.

– Сейчас он работает в отделе внутренних инструментов, – сказала она. – Просто мяукни ему, если что начнет глючить.

Она скинула мне ссылку на разработчика платформы – милое прозвище, ассоциировавшееся с медвежонком. Я спросила, как его зовут, и моя собеседница улыбнулась.

– Так и зовут, – сказала она, наклонилась ко мне и доверительно добавила: – Он отождествляет себя с тануки, японской енотовидной собакой. Его настоящее имя знают только учредители.

– О, – сказала я, чувствуя себя совсем отсталой.

– Он иногда бывает в штаб-квартире, – сказала она. – Ты узнаешь его по хвосту.

Во вторую ночь, когда мы опрокинули по последней рюмке в забегаловке рядом с особняком, настроение изменилось. Кото-саппорты принялись непотребно ругаться. По словам коллег, компания борется – как минимум за культурные нормы. Стартап переживал затянувшийся пубертатный период и вот-вот должен его перерасти. Основатель, ушедший в отставку после скандала, был источником жизненной энергии организации, а гендиректор, несмотря на благие намерения, не хотел раздувать конфликт. Впервые в истории компании люди угрожали уйти.

Коллеги объяснили, что сотрудников мучает произошедшее с первой женщиной-инженером. Многие приняли это близко к сердцу. Те, кого они считали своей семьей, подвели их. Они были убиты горем. Ничего не подозревая, они оказались соучастниками. Их ужасало, что это может повториться.

Но одновременно все было очень непросто.

– С одной стороны, если у нас есть проблема с сексизмом или сексуальными домогательствами, то эту проблему нужно решать, – сказала мне одна из коллег. – С другой стороны, это ранит всех.

Я спросила, что она имеет в виду, и она откинула волосы со лба.