Зловещее сокровище

Как только они вынырнули и показались из мутной воды, Виктория и Юхно помогли перетащить горе-аквалангиста на палубу, после чего отчаявшаяся женщина сразу же стала пытаться вернуть его к жизни. Счет пошел на секунды, и медлить было нельзя: Королев не дышал, а его легкие не работали. Однако была еще надежда их запустить, но для этого нужно было в первую очередь извлечь из них воду. Вспомнив сразу же все, что она когда-либо видела и знала об оказании первой помощи, Багирова (конечно же, с помощью обоих мужчин) перевернула тело, чтобы оно непременно оказалось лицом вниз, животом же положила его себе на колено; открыв утопленнику рот, она надавила на корень языка, пытаясь вызвать рвотный рефлекс; проделав операцию несколько раз, молодая женщина убедилась, что предпринятые процедуры неэффективны, и Королев продолжает оставаться без признаков жизни. Вместе с тем в вытекавшей изо рта жидкости, (как по идее должно было быть), не появлялось остатков пищи; кроме того, не появлялось ни кашля, ни дыхательных сокращений, ни других признаков, указавших бы, что тело хоть в какой-то части по-прежнему продолжает функционировать. Не теряя ни секунды, предводительница перевернула пострадавшего на спину и, положив на дно лодки, стала проводить сердечно-легочную реанимацию: запрокинув голову назад, путем «приподнятия» одной рукой за шею, а другой надавливая на лоб, плачущая женщина зафиксировала достигнутое положение, подложив самодельный валик, скрученный Сидором из собственной куртки; в последующем она двумя пальцами аккуратно потянула за нижнюю челюсть, чуть выдвигая ее вперед; рот был очищен ранее, поэтому, закончив приготовительные мероприятия, Багирова приступила к активным манипуляциям – зажав вынужденному пациенту пальцами нос, она охватила его рот своим и произвела пару вдохов, наполняя его легкие живительным воздухом. Как только она оторвалась, атаман, примостившийся с левого боку и заранее приспособившийся, энергичными толчками стал надавливать на нижнюю часть грудной клетки, углубляя ее на четыре-пять сантиметров. Повторив цикл дважды, Виктория вернула Семена в исходное положение, перевернув его животом на колено, лицом же направив книзу; проведя очистку дыхательных путей путем надавливания на язык, реаниматоры вернули туловище в исходное положение; в итоге потребовалось еще четыре подхода, прежде чем он в конце концов задышал, а повернув голову набок, натужно закашлялся и стал освобождать легкие и желудок от скопившейся там губительной жидкости.

Когда все излишки были выведены, а к Семену потихоньку начало́ возвращаться сознание, молодая женщина, пережившая столько мучительных и тревожных мгновений, обхватила его за шею двумя руками и, беспрестанно осыпая лицо поцелуями, радостно зарыдала. Недавний утопленник, ничего еще толком не осознавший и не понявший, молча поддался неожиданно проявленному порыву.

На неприятном происшествии поисковый день решили закончить. Возвратившись на явочную квартиру, посчитали, что все-таки будет лучше вызвать скорую помощь, и только после консультации, поступившей от медицинских специалистов, Багирова в тот вечер смогла более или менее успокоиться. Прекрасно понимая, что время настало, с наступлением темноты она зашла в комнату выжившего возлюбленного, собираясь с ним объясниться. Прежде необходимо уточнить пару немаловажных моментов… Во-первых, квартира у Юхно была трехкомнатная: одну занял он сам; вторую, понимая всю сложность создавшейся ситуацию, бандит предоставил Ковальскому (выделенные апартаменты обрусевший поляк занимал, не без душевной грусти радуясь, что пришло то самое время, когда признание наконец состоялось, а значит, теперь он уже вполне официально считался у прекрасной Виктории «бывшим»); как следует понимать, третье помещение было выделено новоиспеченным влюбленным. Во-вторых, перед тем как отправится к себе, молодая и сказочно красивая женщина посчитала, что просто обязана посетить скучающего Аркадия; зайдя к нему в помещение, она встала прямиком перед ним, отобразившись виноватой позицией; долгое время они молча глядели друг другу в глаза; постепенно на веках у обоих стали наворачиваться невероятно соленые слезы, вот-вот готовые хлынуть нескончаемым и обильным потоком; в итоге, не выдержав душевного напряжения, очаровательная красавица бросилась в объятья «отставного избранника» и отчаянно, с чувством глубокого стыда и безмерной вины, искренне разрыдалась. В-третьих, прекрасно понимая, что случился последний раз, когда он сможет прижать к груди любимого человека, мужчина не стал ее отталкивать, а наоборот, только крепче обнял горячо любимую женщину, «сгоравшую» сейчас от стыда, но для него прекраснейшую изо всех существующих, и притом во всем белом свете.

Когда слез уже не осталось, прелестнейшая отступница, в своем раскаянии ставшая еще только более восхитительной, отвела влажные глазки в сторону и едва слышным голосом повинилась, отдавая дань уважения дорогому ей некогда человеку: