Зловещее сокровище

– Вы, точно, сможете снять Проклятье? – первым заговорил предводитель повстанческого движения.

– Да, – совершенно уверенно отвечал ему Королев, – но только в том случае, если сможем собрать все Зловещие амулеты; а значит, пока мы не выловим утопленную, нет никакого смысла искать другие.

Избранный отлично понимал, что артефакт, скорее всего, находится там, где они его сейчас ищут; к подобной мысли его подводило еще и то обстоятельство, что Дух до сих пор не устанавливал с ним словесную связь, а следовательно, пока они двигались в правильном направлении (очевидно, попадание Сидора к ним в неотъемлемые попутчики – не обошлось в том числе и без его действенной помощи). Между тем о его участии стоило лишь догадываться, да, впрочем, до таких мелких проблем никому не было особого дела: требовалось добыть очередную утраченную реликвию. Атаман же не умолкал и продолжал допытываться:

– Вы сами-то как ввязались в столь опасное предприятие? Судя, сколько вам довелось собрать «золотистых бляшек», более чем вероятно, что вы собираетесь идти до конца?

– Да, освободительная миссия будет закончена во что быто ни стало, – на этот раз отвечала ему Виктория, – ведь от ее успеха зависит успокоение души моего любимого деда.

– И моей, – поддержал собеседницу Королев, – потому что я единственный изо всей нашей группы, кто прикасался к Про́клятым талисманам.

– А тот, что внизу? – поинтересовался Юхно. – Его какая роль в спасительной экспедиции?

– Он поехал сопровождать меня, – грустно отвечала молодая и красивая женщина, – мы собирались с ним пожениться, и он ни в коем случае не хотел отпускать меня одну.

– Сейчас, судя по всему, бракосочетание пришлось отменить? – состроив хитрую гримасу, язвительно ощерился атаман.

– Почему? – отводя глаза в сторону, спросила Багирова.

– Если судить по моему наблюдению, сделанному на основании выразительных взглядов, какими вы обмениваетесь вон с тем «молодым человеком», – он бесцеремонно кивнул на Семена, – то, пожалуй, с ним вам в пору идти под венец, – здесь Батька весело рассмеялся, упиваясь присущей ему внимательностью.

«Недаром атаман пользуется такой безграничной властью – с его-то видением окружающей обстановки, он, скорее всего, станет значимым политическим деятелем, украинским, а может, и мировым… разумеется, если раньше его не убьют», – подытожил про себя Королев.

В этот момент из воды показалась голова водолаза: у него в баллонах закончился воздух и требовалось произвести немедленную замену.

– Что там? – спросила Багирова, как только он перебрался через борт и снял с лица маску. – Есть что-нибудь?

– Полно́ всего, чего и представить себе не возьмешься, – усмехаясь, ответил Ковальский, – а вещицы, что нам нужна, пока даже и не предвидится.

– Если серьезно, – прервал никчемную беседу сотрудник полиции, – какое там дно?

– Да? – поддержал постановку вопроса Сидор.

– Дно там илисто-каменистое, – начал выбравшийся наверх водолаз производить подробный отчет, – то есть в основном, несомненно, ил, в котором находится множество всяких камней; вязкость не сплошная, и под ней, сантиметрах в сорока, нащупывается твердая почвенная основа; а еще там полно всякого хлама, причем от предметов одежды и обуви вплоть до крупногабаритных металлических агрегатов. В общем, мне кажется, что если реликвия зарылась в жижу, то навряд ли мы сможем когда ее отыскать.

Сообщение было удручающим, но тем и славятся отважные миротворцы, что чувство разочарования никогда не поселялось в их смелых сердцах, тем более что теперь с ними был человек, не меньше их заинтересованный в успехе всего предприятия и готовый заниматься ответственным делом весь остаток отпущенной ему жизни, так усердно стремящейся стать крайне непродолжительной… еще же он обладал определенной властью, а заодно и прочно удерживал в своих руках жизни троих российских сподвижников; именно он и расставил все жирные точки:

– Хватить распускать ненужные нюни – ищем, пока не найдем! Надо будет – весь Киев станет нырять! Хотя, с другой стороны, хотелось бы провернуть наше дельце с наименьшим, привлекающим к себе, шумом; выражаясь конкретнее, давай, «друг», плыви дальше – и хватит мне уже панику здесь разводить!

Прицепив запасные баллоны, поляк отправился на вторую попытку. На этот раз аквалангист отсутствовал чуть дольше и показался на поверхности лишь по прошествии двух часов. Стоит сказать, что кислорода в одной емкости хватает минут на сорок пять, а в некоторых случаях, максимально на пятьдесят; следовательно, как только минуло ни многим ни малым, а полтора часа, люди, оставшиеся в катере, встревоженные, сильно забеспокоились, и следующие полчаса показались им вечностью; высказывались даже предложения о начале поисковых мероприятий, но как только показалась голова их сгинувшего товарища, все сразу же успокоились и помогли ему забраться на катер. Как пловец пояснил, являясь опытным дайвером, он сумел сэкономить запасы воздуха, а потому и продержался в воде немного дольше обычного. Он настолько устал, что самостоятельно не смог стянуть даже маску – пришлось ему помогать.