Зловещее сокровище

Вместе с тем в тот самый момент, когда она уже схватилась за ручку, створка словно бы сама по себе распахнулась, и на пороге возникла Багирова. Увидев как будто бы свое отражение, несостоявшаяся беглянка, широко открыла рот, замерла в неподвижности и впала в «ступорное оцепенение». Тут подоспел Сидор, который уже собирался отвесить молоденькой дочке хозяина увесистую оплеуху, причем прямо по ее восхитительному лицу, и даже занес кверху правую руку, сжатую в огромный кулак, но… в тот же миг был остановлен обрусевшим поляком, прочно схватившим его за запястье. Поясняя его вроде бы как необъяснимый порыв, можно предположить, что, пораженный необыкновенным сходством, мало чем отличавшимся от бывшей возлюбленной, он, словно бездумный юнец, простреленный меткой стрелой амура, в дальнейшем действовал уже на морально-волевых качествах, то есть практически машинально: зная зверский нрав украи́нского атамана, Ковальский, увидев, что тот приближается к прекраснейшей дивчине, несомненно озабоченный желанием причинить ей жуткую боль, последовал за ним и успел как нельзя более вовремя, остановив беспощадного командира в его крайне неджентльменском намерении.

– Да что же это такое? – не выдержал Батька, незамедлительно потянувшись рукой к кобуре, чтобы извлечь из нее револьвер. – Что же меня сегодня никто не слушает и почему, спрашивается, все стараются мне помешать? Наверное, чтобы восстановить к себе непререкаемое доверие обязательно требуется кого-то убить?! – Как оказалось, он неплохо говорит по-русски и, сопровождая свою речь незатейливой матерщиной, в тот же миг показал первоклассную подготовку, одновременно вспомнив всех польских родственников Аркадия.

Пистолет, конечно же, извлечь наружу ему не дали, потому как в помощь товарищу стремительно подоспел Королев, посчитавший, что просто обязан вступиться за верного друга, а заодно и всех остальных, находящихся в ничуть не меньшей опасности. Двум сдружившимся приятелям, готовым пойти друг за другом и в огонь, и в воду и выслушать медные трубы, объединившись, сравнительно быстро удалось убедить главаря повстанческого движения взять себя в руки и успокоиться, вконец не загубив всю «гуляйпольскую операцию»; в итоге отчаянное сопротивление Ковальского и спокойные слова Семена, так же как и раньше, оказали свое магическое воздействие.

– Давайте сначала талисман добудем, – сказал Королев, – а потом выскажем друг другу личные обиды и накопившиеся претензии.

Атаман расслабил стальные мышцы и, брызгая слюной на сдерживавшего поляка, небрежно промолвил:

– Да, ладно, ты… не переживай: я уже успокоился, – а для наглядности предпринял попытку поднять кверху ладони.

Увидев благоприятный настрой, Аркадий ослабил хватку и позволив Сидору высвободить свои сильные руки. И только теперь, достигнув понимания, мужчины смогли обратить внимание на двух представительниц прекрасного пола, сцепившихся в сумасшедшей борьбе; удивительное дело, одна казалась постарше, другая – намного младше, но вместе они выглядели одинаково и почти не имели различий; в настоящем случае, если бы не разница в возрасте, можно было бы подумать, что разногласия возникли у двух сестренок-близняшек… настолько великим виделось сходство.

Касаясь противоборства, Багирова, регулярно посещавшая спортивный зал, имела отличную подготовку; но тем не менее отчаянное положение ее противницы придавало последней дополнительных сил, необходимых на устранение последнего препятствия, внезапно появившегося у нее на пути и преградившего дорогу к свободе и спасению пытаемого родителя. Вмешательство сильной половины группы сразу же расставило все существующие приоритеты. Чтобы прекратить нечаянное проявление истерического настроя (как бы не противился Аркадий Ковальский), в общей сложности пришлось связать и дивчи́ну. Минут десять она трепыхалась и отчаянно пыталась высвободиться, но постепенно уверенность в собственных силах покинула ее юный разум, и она удрученно смирилась; теперь, полностью выбившись из сил, пленница обрела способность объективно оценивать ситуацию, а в отличии от своего несговорчивого родителя, в обязательном порядке захотела узнать, что же явилось действительной причиной дерзкого поведения, то бишь всего нежданного посещения:

– Что вам от нас нужно? Мы, как мне кажется, никому ничего плохого не делали?

– Правильно, – согласился Аркадий, зачарованно разглядывая совершенную копию прекрасной Виктории, – и мы ничего Вам больше не сделаем, а если Вы не откажитесь нас сейчас выслушать, то, обещаю, затем Вас развяжут.

– Только в том случае, когда вы уже согласить оказать нам маленькую, нехитрую помощь, – перехватил инициативу более рассудительный Королев, уже успевший обратить внимание, с каким восхищением обрусевший поляк посматривает на внезапно возникшее Божье творение.

– Какую еще помощь? – удивилась дочка отчаянного сапожника и совершенно логично заметила: – О содействии вот так вот не просят.