Зловещее сокровище

– Да, да, правильно: таких за руль пускать нельзя ни в коем случае, – посетовал прохожий, явно что одобривший осуществленный подход, примененный к животрепещущему вопросу, давно уже наболевшему по всей огромной державе.

Как только захваченный субъект оказался в салоне, офицер вернул его машину на прежнее место стоянки, после чего уселся от него в непосредственной близости, предложив Аркадию занять кресло подле Виктории; ей же предписывалось сесть за руль и в дальнейшем вести машину. Оказавшись рядом с обездвиженным человеком, Королев достал из-за пазухи «скотч», предусмотрительно положенный туда ранее, и стал с его помощью энергично связывать руки и ноги невольного пленника; закончив необходимые манипуляции, направленные на устранение физической активности, Семен дополнительно наложил липкую ленту (ну так, на всякий «пожарный случай») в том числе и на рот. Едва лишь начальные приготовления были завершены, он попросил Багирову съехать с проезжей части и найти какой-нибудь безлюдный переулок либо же двор. Та беспрекословно выполнила его указания и нашла нелюдимое место. Предварительно замазав государственные регистрационные знаки, полицейский и поляк перегрузили человека, захваченного в плен, в просторный багажник, после чего, воспользовавшись помощью навигатора (чтобы не встретиться с сотрудниками Госавтоинспекции), сторонясь больших дорог и используя в основном безлюдные переулки и маленькие проулки, выбрались на прямую трассу, направлявшуюся к поселку, имевшему название Славный.

До районного центра добирались, находясь «на полной измене»; но очевидно, в нелегком, миротворческом предприятии звезды все-таки сошлись в правильные аспекты, и никаких форс-мажорных обстоятельств Судьбой подкинуто не было (с другой стороны, возможно, что и лично Ангел-хранитель расчищал им безопасный путь и «безоблачную дорогу»); в общем, и этот город компаньоны миновали без каких-либо значимых затруднений. Впоследствии, до разбитого лагеря, им предстояло преодолеть чуть менее пятидесяти километров; движения на автомагистрали в дневное время суток практически не было (оно предполагало определенную интенсивность только утром и вечером, когда люди ехали на работу и, соответственно, с нее возвращались), поэтому продвижение прошло уже без существенных нервных переживаний.

Съехав с дороги, Виктория аккуратно довела внедорожник до полюбившейся им лесной дислокации. Выгрузив любителя древностей, все еще находящегося в бессознательном состоянии, они приковали его к березе металлическими наручниками, заблаговременно купленными в пути (им пришлось заезжать в оружейный магазин, где накануне они приобрели арбалет). Далее, поскольку время уже близилось к трем часам, а у них с самого утра во рту не было ни маковой росинки, ни хлебной крошки, решили уже наконец пообедать, наскоро разведя огонь и подогрев законсервированные продукты.

Еще не закончив с приемом пищи, соискатели стали наблюдать, как их новый знакомый зашевелился, начиная подавать признаки жизни; его телодвижения посчитались хорошим знаком, так как друзьям не терпелось закончить с расспросами до наступления ночи, чтобы попытаться исключить возможность, что охранники хватятся своего хозяина и, паче чаяний, организуют его решительный розыск – да еще и в полицию, чего доброго, обратятся!

Надев на лица безликие маски, припасенные вместе со спецназовской формой, и одевшись в одежду команды СОБР, отчаянные герои, приготовившиеся к безжалостной пытке, приблизились к пленнику и стали его планомерно допрашивать. Первой заговорила Багирова, наслаждавшаяся беспомощным положением человека, по чьей прихоти она была так жестоко унижена:

– Как ты себя чувствуешь, красавчик, головка-то у тебя не болит?

Картаев, у которого мозг, и действительно, превратился в «студень», язык же онемел и едва-едва шевелился, а во рту было ощущение, как будто он напился неразведенного ацетона, по понятным причинам ничего не ответил.

– Ему надо дать еще немного времени, – вмешался в допрос дипломированный химик-технолог, – после эфира он в себя будет приходить еще часа полтора, соответственно, что с ним сейчас происходит, «расплющенными мозгами» все равно нисколько не осознает. Мы же пока преспокойненько приготовим ужин: у меня почему-то складывается впечатление, что день сегодня затянется, и вряд ли мы сможем управиться до наступления темноты; свое же состояние тем не менее надо поддерживать в тонусе, потому как еще неизвестно, что нам Судьба приготовит в дальнейшем и куда придется – возможно, резко?! – «срываться».

Доводы представлялись более чем убедительными, и компаньоны пусть (некоторые) и нехотя, но с ними все-таки согласились. В последующем они занялись проведением обыденных мероприятий, ни на секунду не выпуская из виду невольника, надежнее-надежного прикованного к исконно русскому дереву. Через полчаса он попросил попить, наполнив мысли соискателей предзнаменованием, что к нему постепенно возвращается осознание.

– Нужно дать ему воды, – с видом знатока промолвил Семен, – так он быстрее станет способен к общению.