Змеи и лестницы

Весь день Литовченко занимался непродуктивной (с точки зрения Бори) деятельностью: поисками в окрестностях Питера вилл и загородных домов с бассейнами. С особым упором на район вокруг Канельярве. Капитан, у которого, в отличие от интроверта-Вересня, повсюду были друзья, связался с несколькими архитектурными бюро, чтобы прояснить этот вопрос. От использования упоминавшихся в прошлый визит и широко разрекламированных капитаном гугл-мэпс пришлось отказаться: питерский климат с прохладным коротким летом не способствовал возведению открытых бассейнов. И хозяева элитной загородной недвижимости предпочитали загонять их под крышу.

– И каковы результаты? – поинтересовался Вересень.

Капитан досадливо махнул рукой.

– Ничего утешительного. Кучеряво зажил народец. Почти в каждой избушке – банька-сауна и при ней бассейн. Разной величины. Есть и совсем небольшие, но нашему утопленнику ведь много места не надо, ведь так?

– И сколько набралось… таких избушек с саунами?

– Количество стремится к бесконечности. И это, заметь, без учета городских саун с девочками по вызову.

– Ну, вряд ли девочкам по вызову может понравиться соседство с утопленником.

– Собственно, сотней бассейнов больше – сотней меньше… В нашем случае это ничего не решает. Тут надо бить наверняка.

Несмотря на безрадостные новости, капитан вовсе не выглядел грустным. Поначалу Вересень отнес это на счет полицейского комиссара Нойманн. Как показал вчерашний вечер, Литовченко проникся к немке неожиданной, возникшей буквально на пустом месте симпатией. Вернее, место это было удобрено и обихожено дурацким парнем, после чего на нем распустились орхидеи, ирисы и розы «Флорибунда». Вот только вряд ли толстокожий капитан понял это. И, учитывая нахрапистый характер и.о. начальника убойного отдела и его прошлые взаимоотношения со слабым полом, «симпатию» можно было трактовать в довольно широком диапазоне, вплоть до попытки беспардонно склеить понравившуюся женщину. Но, как показали дальнейшие события, капитан в данном конкретном случае решил не смешивать личные предпочтения со служебными обязанностями. И посвятил день именно обязанностям, а не окучиванию комиссара.

– Арсен Бартош, – провозгласил Литовченко трубным басом. – Известно ли тебе, друг мой Вересень, что у нашего скромного аптечного магната имеется особнячок в районе Сестрорецка?

– Не-а, – Вересень улыбнулся. – Я думал, что он в хрущобе живет, на проспекте Металлистов.

– Вообще-то, он гужуется на Миллионной. А особнячок закреплен за его женой. Она там проживает постоянно, за исключением зимних месяцев. А зиму проводит на Средиземноморье, в славном испанском городе Дения. У них там тоже лачужка имеется. Слыхал про такой?

– Нет.

– И я – до сегодняшнего дня. Уж не там ли он сейчас отдыхает?

– Да хоть бы и там. Пока не вижу никаких точек соприкосновения с нашим делом.

– Вот! И я так думал, пока не обнаружился еще один объект недвижимости. И как раз в районе Канельярве. Дача, которая принадлежала покойному отцу Бартоша еще в советские времена. Дача эта нигде не светилась, в официальных декларациях ее нет. А для чего состоятельному человеку такое гнездышко? Чтобы баб… извиняюсь, женщин принимать. Боюсь, даже жена о ней не знает. Я тут, кстати, навел кое-какие справки насчет жены…

– И что?

– Особа примечательная. Бывшая королева красоты, мисс чего-то там. Так что с мозгами, по идее, должно быть негусто. Но не в этом случае. Физико-математическая школа за плечами и институт того же профиля. Свободное владение несколькими языками. В том числе – экзотическими.

– Это какими еще? Суахили, что ли?

– Вроде того. Китайский, японский.

– А их вообще возможно выучить? – изумился Вересень.

– Ходят устойчивые слухи, что да. Лично я в это не верю. Но женушку собираюсь навестить, пока муж в отъезде. Может, расскажет что интересное. А заодно сунусь на эту ретро-дачу. Вдруг повезет.

– А как немка? Привыкает?

– Потихоньку. Сегодня полдня сидела у криминалистов, потом к компьютерщикам перебралась. Что-то там ей передавали из Германии, в режиме реального времени.

Они разговаривали на кухне, где Литовченко, деликатно курил в открытое окно. За полицейского комиссара Нойманн оба работника правоохранительных органов не беспокоились. Дурацкий парень, на правах хозяина, развлекал ее в комнате.

– А у тебя что нового? – спросил капитан.

– Есть кое-что. Но изложу, когда будем в расширенном составе.

– Выпендриться хочешь? – Литовченко сделал вид, что обиделся.

– Нет.

– Тогда пошли.

Они вернулись к Мише и Мандарину, и застали обоих, внимательно изучающими новые фотографии на доске.

– Кто этот молодой человек? – спросила Миша у Вересня.