Змеиный Зуб

– Да, ты права. В общем, насколько я успел вникнуть в вопрос, настолько тебе и сообщаю. Это Луазы и Сульиры. Они издавна делят влияние в торговых гильдиях Брендама.

– И причём тут ваш дворецкий?

– Ты точно хочешь по-настоящему отвратительные подробности?

– Точно!

– Хорошо, получай. Генерал Сульир, говорят, докучал к леди Эдиде Оль-Одо Луаза. А она ему возьми и расскажи, что…

– Давайте-давайте, – настояла Валь.

– …где-то в книге этикета написано, что я не имею права говорить такое дамам. Но ты же моя племянница и самый пытливый разум моего семейства. Что поделать? Слушай. В общем, она ему сказала, что он, старый, ни одной дамы своими неумелыми ухаживаниями не добьётся. И сама леди Эдида, и ныне покойная жена генерала находили утешение лишь в жарких руках Кимраса. Ну, то есть, моего – тоже ныне покойного – слуги.

Валь обомлела и прикрыла рот рукой.

– Как ты догадываешься, это лишь раскалило борьбу, – пожал плечами Беласк. – Сейчас на бирже суматоха. Торговые агенты и Луазов, и Сульиров пытаются раскупить как можно больше долей в наших основных предприятиях и перещеголять друг друга. И совсем недавно туда влезли Хернсьюги. Вот и подумай, кому из них хотелось бы поссорить меня с генералом.

– Нет… не понимаю… сэр Рудольф говорит, там всё очень сложно и страшно, он не всех может даже допросить…

– Ну а ты думала? – хмыкнул Беласк и вновь взялся вилкой и пальцами отрывать кусочки белого мяса от рябчика. – Я присмотрелся и понял, что меня, видимо, хотели натравить на Сульиров. И сделал, что мог – не повёлся. А отец Рудольфа тоже был умнее и не забивал себе голову подобными делами.

– Но если вы знаете, кто виновен…

Герцог посмотрел на неё укоризненно. И Валь согласно кивнула. Да, один из старейших заветов Змеиного Зуба заключался в том, чтобы змей не разнимать и позволить победить сильной.

Но ей всё равно было неспокойно, как ни крути. Традиции традициями, но речь шла о жизнях, и поэтому в ней верность островным устоям пошатнулась от принципов гуманизма.

И притом она не могла сказать, что полностью согласна с логикой Беласка. Конечно, он знал больше, но что-то уж слишком дикое было в последнем случае. Что-то выходящее за рамки даже тех закулисных игр, что постоянно велись в змеином обществе.

– Ладно, вы правы, дядя. Я… погорячилась.

– Молодость, молодость, – мечтательно вздохнул герцог. – Теперь ты довольна, душенька? Тогда твой черёд мне уступить.

– Я слушаю.

Беласк заговорил вполголоса:

– Я сдуру поделился новостями со своей дочерью. Ты же знаешь, что авангарды армий почти сомкнулись? Сегодня, завтра или послезавтра будет битва. Разумеется, горстке наёмников нечего противопоставить защитникам Харцига. Но бедняжка теперь сходит с ума. Моя просьба – останься с ней на ночь. Сегодня, ну или хотя бы завтра. Пока не придут хорошие новости.

Едва подавив стон, Валь спросила тихо:

– Но завтра же Долгая Ночь?…

– В том-то и дело. На Долгую Ночь она не может остаться одна. И я хотел бы быть рядом с нею, но чем чёрт не шутит. Лучше мне устроить приём с Моллинзами и Финнгерами, чтобы к нашему плану было не подкопаться. Понимаешь?

Баронесса подавленно вздохнула и опустила глаза. В кои-то веки праздник в её собственном доме обещал быть по-настоящему приятным, а тут такое.

– Миромо обеспечит вам всё: вкусности, гирлянды и свечи. А я, если уж тебя это способно взбодрить, готов за это заплатить.

– Нет уж, – Валь вздёрнула подбородок. – Проклятье ляжет на того, кто возьмёт деньги с родича.

– Консервативно, но благородно.

– Я сделаю, как вы просите. Но мне нужно объяснение для мужа.

– Ты ещё и объясняться перед ним должна? – неподдельно удивился Беласк.

«Ты даже не представляешь, в каких масштабах», – мрачно подумала Валь.

– Что ж, я… скажу, что решил посамодурствовать, и ежели ты почтишь меня своим присутствием в Долгую Ночь, упрочив мои позиции перед приглашёнными дворянами, я вашему сыну отпишу… что-нибудь. Змеятник. Денег. Это твоего мужа устроит?

Тут Валь поняла, что дело было не столько в Глене, сколько в Сепхиноре. В том, что он будет разочарован её отсутствием.

– Ну если ты правда пообещаешь ему в собственность свой змеятник, думаю, предлог найден, – усмехнулась Валь.

– Да мне не жалко. Спасибо, дорогуша.

– Но как тогда объяснить сегодняшнюю ночь?

– Ну, слушай, раз это вызывает такие сложности, уж это я возьму на себя. Посижу с нею, пока не уснёт. Но завтра я это никак не смогу сделать, поэтому прошу тебя.

– Я приду, приду.

В итоге Валь ещё раз извинилась за то, что столь дерзко ворвалась, но Беласк отмахнулся, сказав, что для него это сущие пустяки. Он пригласил её отобедать вместе с ним, и попутно они побеседовали об успехах дела Моррва. А после, когда она уходила, дядя взял её за плечо и прошептал ей в самое ухо:

– Возьми с собой ксакалу, деточка. И помни: знаем только мы с тобой и Миромо. Если что, открывать только мне или ему. Никаких посыльных, никаких гонцов. Абсолютно.

– Я запомню, – поручилась Валь, и почему-то мурашки пробежали у неё по спине.

6. Долгая Ночь