Змеиный Зуб

– Мы ждём, госпожа чародейка, – прервал её напряжённые размышления голос Охотника. Но Валь лишь сильнее зажмурилась и напрягла пальцы. И медленно повернулась левее, к троице Старика, Дракона и Советника.

Все мысли её смешались, отчаяние и страх стиснули горло.

– Дайте же нам свой ответ, – усмехнулся басовитый Дракон.

«Не Охотник. Не Дракон. Советник или Старик?»

Чаша весов в её уме колебалась, не давая подсказок. И тут ей показалось, что на левый краешек её подошвы нажала своей туфлей притихшая Эпонея.

Решаться не было сил. Валь вытянула дрожащие руки к самому левому из них и, открывая глаза, проговорила:

– Он придёт на остров, призванный Схолием, и не будет линии жизни у него на ладонях. Это вы.

Она сфокусировалась на Старике, и тот несколько мгновений, не двигаясь, глядел на неё в ответ. А затем поднял взор на остальных.

– По-моему, это было слишком просто, – фыркнул Охотник.

– А что такое линия жизни? – полюбопытствовал Дракон.

Старик стянул с одной руки перчатку. У Валь перехватило дыхание, когда она увидела белую, как снег, кожу, которая темнела от фаланги к фаланге и превращалась в мертвецки-пурпурную, будто гнилую, на концах пальцев. Ногти, толстые и узкие, выдавались с этих пальцев, как острые собачьи когти. А большой палец был тонкий, как мизинец.

Эпонею забила дрожь, она отвернулась и прижалась к спинке дивана. Но Валь не могла оторвать взгляда от чудовищной лапы.

А граф медленно развернул её белой ладонью и продемонстрировал и ей, и всем. У него действительно не было складки, огибающей большой палец.

– А вот это уже интересно, – оценил Охотник. – Возьмём её сразу во внутреннюю разведку. И во внешнюю. И заодно в финансовые советники. Оставим ей башню и карту наступления покажем. Чем не идея?

– Не сердись так на мой безобидный интерес к мистике, – вновь прошелестел Старик. Его слова наконец обрели цвет, перестали походить на шорох. Они то и дело окрашивались грудным рокотом.

Он обернулся к дамам. А затем приподнялся со стула, скорченный своей больной спиной, и навис над диваном. Эпонея, кажется, совсем зарылась носом в подушки; она тряслась, как в бреду. Кузнечик, глядящий из травы на лошадь, и то чувствовал бы себя больше и сильнее.

– Я сожалею, что не представился сразу, милая баронесса, – голос его был плавным, как штиль в бухте, а провалы глаз в маске будто изучали запуганную леди. – Граф Экспиравит «Демон» Эльсинг, основатель Колониальной Компании Эльсингов. Я был бы вашим родичем, если бы ваш дядя, господин Беласк, не нарушил свою клятву выдать за меня замуж вашу кузину. Но я прошу вас, не бойтесь; мне обещана она, а не вы. Вы законно замужем за местным дворянином. Кем бы я был, если бы подражал клятвопреступникам?

Валь хотела было вмешаться, но Экспиравит и сам избавил их от неприятного зрелища и надел перчатку обратно.

– Простите, что не целую ручку, – с хрипотцой промолвил он и вновь опустился на стул. – Мы обещали вас не пугать. Но я надеюсь, что вы оцените мою милость и поможете мне восстановить справедливость.

Валь устремилась к сестре и села рядом, гладя её по плечам и спине. А затем мрачно посмотрела на них всех.

– Я помогу вам вместо неё, – сухо сказала она. – Не только Сульиры на этом острове осудили вероломство лорда. Его преступление навлекло беду на весь Змеиный Зуб, и Рендр не защитил нас, ибо вы пришли возмездием. Конечно, я не могу испытывать к чужакам большую любовь, это для вас не секрет. Но если вы пообещаете оставить в покое мою бедную ученицу и не будете отрывать нас от родных стен, я вам послужу своим искусством, милорд. Клянусь.

Молчание повисло в гостиной. Слышно было только, как тяжело дышит Эпонея и трещат поленья в огне.

– Как это можно организовать? – негромко вопросил в воздух граф.

– Если очень захотеть, можно забить досками все окна и запечатать вход на крышу, – тут же нашёл решение Охотник, хотя в голосе его по-прежнему звучало неодобрение.

– И для ребят из штаба сколотить лестницу на самый верх башни, – добавил Дракон.

– Не нравится мне, что они тут будут жить, – с подозрением сообщил Советник. Поняв, что он глядит на неё, Валь попыталась смотреть менее воинственно.

– Без надзора они не останутся, – успокоил его Экспиравит.

От сердца Валь отлегло. Правда, голос Охотника, будто карканье вороны, снова заставил вздрогнуть.

– Так может и вы, кстати, соизволите назваться, госпожа чародейка?

Придуманное изначально имя для колдуньи уже не подходило. И Валь с потолка взяла набор звуков; главное, что в них было «р».

– Я Эйра, дочь… Эйры, дочери Эйры, – и она выпятила грудь, делая вид, что гордится своим изысканным происхождением. – Которая видела замок самого Привратника Дола и то, как он превращается то в летучую мышь, то в стрекозу.