Змеиный Зуб

– Господа, хозяйка говорит, что не правит островом; она происходит из рода герцогов, но не первый год уже замужем за бароном Гленом Моррва, и оттого не знает, может ли чем быть вам полезна. Но она радушно соглашается вас принять, ежели вы только поклянётесь не причинять ей и её домочадцам вреда! И не нарушать её душевное равновесие: она, господа, осталась здесь одна, к тому же в положении, и уже и без того натерпелась от ваших снарядов!

За короткой паузой последовал ответ:

– Мы вчетвером клянёмся госпоже баронессе, что и пальцем её не тронем, слова грубого не скажем и ни гроша у вас не отнимем! Открывайте, да поспешите.

Эми кивнула и захлопнула окно, а затем подбежала обратно к Вальпурге.

Что они могли друг другу сказать?

– Исполняй, – едва заметно кивнула Валь. Горничная поспешила вниз, а сама Валь кинулась в свой будуар и выхватила из шкатулки с украшениями простую ленту. На ходу подхватывая ею свою разметавшуюся до колен гриву, она помчалась по лестнице. Жутко скрипел ворот: Эми поднимала решётку.

Эпонея сидела, жутко безжизненная, там же, где они её и оставили – на диване. Затянутые косами волосы сделали её лицо менее миловидным, как и отсутствие какой-либо косметики. Бледная, едва дышащая от страха, она практически не шевелилась. Лишь контуры её узких плеч, очерченные оливково-серым платьем, вздымались с каждым вдохом.

Мердок крутился тут же: он подкидывал дрова в камин. И Валь торопливо толкнула его в сторону кухни, шепнув:

– В погреб! Или за окно! Прячься!

Ведь если здесь обнаружится мужчина, с ними уже не будут так милосердны.

Средь кухонных инструментов она неожиданно заприметила удава, чем и воспользовалась: она схватила его и принесла Эпонее, посадив прямо на неё. Королева вздрогнула, когда оказалась лицом к лицу с его глазами-бусинами. Но Валь сию же секунду успокоила:

– Держи его красиво. Он не кусается. Он сам боится. И помни: ты леди Вальпурга Видира Моррва. Твой муж – Глен Моррва. Ты беременна, так что чуть что – лишайся чувств.

Оцепеневшая Эпонея даже не шевельнулась в ответ, и баронесса сама разложила пятнистые кольца на диване и её плече.

В это же мгновение громыхнула дверь, и Валь едва успела принять подобие непосредственной позы подле диванного подлокотника. Она как бы закрывала собой сестру, давая лишь небольшой обзор на её маленькую сломленную фигурку.

Эми отбежала в гостиную и тоже встала за хозяйкой, у спинки дивана. Они сгрудились втроём. Три воробья, застигнутых непогодой в собственном гнезде. И единственным мужчиной, что охранял их, остался герцог Вальтер.

Враги вошли вчетвером.

Первого Валь для себя назвала Драконом. Тот самый командир, которого они видели в городе – или кто-то очень похожий. Его шлем выдавался вперёд и вниз от носа, подражая драконьей морде, и узорчатые чешуйки покрывали его рельефные черты. Рога воинственно смотрели вверх, едва не царапая потолок. Широкие плечи Дракона, ружьё за спиной и меч в ножнах, кованая броня и тяжёлый шаг выдавали в нём старомодного бойца, одного из тех, кто ещё застал рыцарские клятвы. Длинный багряный плащ стлался за ним.

Второго она окрестила Охотником. Поджарый, но статный, он был облачён в стёганку, на плечах которой рыжели вышитые нитью ястребы. За его спиной висело ружьё, а на поясе – метательные ножи и револьверы. Бледные, как осень, глаза цепко серели из-под его шаперона; нижнюю половину лица скрывал платок. Вся кожа вокруг его левого глаза была испещрена белыми точками, похожими на следы множества собачьих зубов. Тем не менее, он был хорош собой, а шаг его напоминал кошачий. Такой походкой Охотник мог пройти по ловушке и не попасться в неё.

Третий был не иначе как Старик. Даже согбенный и, наверное, горбатый, он был ростом вровень с Драконом. С головы до пят его окутывали прочные войлочные одежды и безрукавный плащ. Кожаные перчатки доходили до локтей, а сапоги – до бёдер. Лицо полностью пряталось капюшоном и подобием маски, длинным клювом тянувшейся вниз почти до самого основания шеи. А Стариком он был потому, что опирался на невзрачную трость и немного прихрамывал.

Четвёртый, что закрыл за собой дверь, стал Советником. Самый невысокий, он был одет и в кожу, и в войлок, но зато у него была заметная, почти что ритуальная маска. Грубо выточенная из палисандра, она не имела никаких черт, будто обычная закруглённая доска, – только лишь вырезы для бегающих по гостиной глаз. Советник словно на ходу оценивал и просчитывал всё, что видел; его левая рука лежала не на кобуре, а на поясной сумке.

Валь выпрямилась и даже слабо улыбнулась захватчикам. Она не видела лиц Эми и Эпонеи, но очень рассчитывала, что они ещё не померли от страха. Впрочем, у неё и самой сердце ушло в пятки, когда эти четверо полукругом выстроились напротив них. Ком застрял в горле, но нужно было выжимать из себя хоть что-то, слово за словом.