Змеица

Мы до глубокой ночи болтали в моей комнате. Многое в жизни Харэн перекликалось с моей. Была чудно в самом странном и закрытом месте встретить родственную душу.

* * *

Вопрос охраны решился на следующий же день. Вместо одного Лимека у нас появилось четверо молчаливых и угрюмых стражников. Они не слонялись по дому, не брали еду из тарелок и не приставали ко мне. Стражники-наги выглядели профессионалами — были отстранённые и сосредоточенные на своей работе. Ни в одну дверь нельзя было ни войти, ни выйти, чтобы один из них не проверил, все ли там в порядке. Первое время это забавляло, но потом стало порядком раздражать. Я старалась как можно меньше перемещаться по дому, чтобы уменьшить царившую вокруг меня суету. Поэтому, когда Ульвира сообщила, что меня пригласили на какое-то мероприятие, я была готова на шторы лезть от счастья.

Поводом была закрытая выставка. Меня пугало хвостатое высшее общество, но находиться в компании назойливых охранников было невыносимо.

Новое платье для выхода больше радовало камеристку, чем меня. Летящая розовая ткань, декорированная переплетением золотых звеньев, которые перекликались с украшением из цепочек на моей голове.

— Тикка для волос вам очень идет, госпожа Марианна, — сделала комплемент камеристка.

Мне нравились красивые вещи, но когда понимаешь цену, которую пройдется за них заплатить, их красота меркла.

С туалетного столика что-то упало и со звоном покатилось по полу. Девушка наклонилась и подняла с пола двенадцать тонких колец разного размера.

— Зачем так много? У меня же десять пальцев, — удивилась я новой метаморфозе.

— Это кольца для флангов пальцев. Носят комплектом на одной руке.

Камеристка помогла надеть необычное украшение, которое красиво дополнило чернильную Змеицу. Я настолько свыклась с этим цветом, что уже и забыла, как действительно выглядит отметка.

— Я не уверенна, что хочу надевать эти кольца.

Все же это подарок Камиля, и как-то неправильно их носить.

— Госпожа, они идеально подходят к вашему наряду, — взмолилась девушка. — Походите в них хоть немного, а потом снимете и положите в сумочку.

Всегда можно снять драгоценность, чтобы ее не увидели. Под напором девушки я сдалась.

С Ульвирой и в сопровождении одного из нагов-охранников мы доехали до центра города. Последние лучи солнца золотили купола городских строений. Фасад галереи был украшен мелкой аквамариновой плиткой. Над входом висела табличка с надписью на серпентате. Здесь не было так людно, как на балу шаяни. Пока мы выходили из экипажа, к входу подъехала всего одна карета.

У парадного входа стояли два нага и госпожа Берна.

— Ульвира, дорогая, как я рада тебя видеть. Как же здорово, что ты привела свою подопечную. Я познакомлю вас с выдающимися людьми.

— Благодарим за приглашение, — ответила хозяйка дома Медянок.

— Госпожа Берна! — раздался незнакомый голос с конца улицы.

Искусствовед манерно закатила глаза:

— Опять это недоразумение, — шепнула себе под нос.

Стремительным шагом к нам приближался мужчина с десятком свертков пергамента. Вид у него был неопрятный: старая одежда заношена до дыр, волосы сбиты в колтуны и неаккуратно спадали на плечи, на лице щетина. Он не намного старше меня, но внешне походил на старого попрошайку с грязными руками.

— Госпожа Берна! Я принес вам показать свои работы, — забавный бродяга подошел и развернул свертки.

На них были нарисовали портреты, предметы быта и пейзажи. Все работы черно-белые, маркие, но не лишённые очарования. У художника был талант.

— Эмин, я же тебе говорила — меня интересуют угольные наброски. Приноси что-то стоящее. От твоих работ потом невозможно отмыться. Мне это неинтересно.

На лице мужчины было написанное сильнейшее разочарование.

— Но вы ведь просили, чтобы я принес вам работы, написанные углем. Я потратил последние деньги на холсты. Вы же обещали…

— Что за вздор?! Никому я ничего не обещала. Оставь меня в покое, Эмин. Я сто раз говорила — найди себе другое занятие. У тебя нет таланта.

Он выпустил картины из рук, они посыпалась на землю. Легкий ветерок подхватил их и понес по улице. Художник этого не замечал — с глазами, полными разочарования, он смотрел на Берну, которая делала вид, что ничего не происходит.

— Как так? Вы ведь сами меня просили прийти! Я ведь остался без гроша…

— Ты меня неправильно понял.

Берна недовольно стрельнула глазами и взяла под локоть Ульвиру. Неприятное чувство несправедливости болью откликнулось в моем сердце. Мы переступили порог галереи, оставляя мужчину на улице.

Выставка была изумительной. Сквозь стеклянный купол падали последние лучи солнца. Вокруг царил легкий полумрак, а возле произведений искусства стояли канделябры с заклятыми свечами. Охранник потерялся в темноте, и я его почти не замечала. Помещение было достаточно просторным. На одну экспозицию для статуи или трех-четырех картин выделено отдельное пространство, отделенное от других перегородками. По периметру вальяжно прохаживались ценители.