Змеица

Обжег лицо горячим дыханием. Осторожно приоткрыл мои губы языком, словно пробуя редкий деликатес. Я замерла, казалось, сердце перестало биться. Из груди вырвался тяжелый вздох — это стало спусковым крючком сокрушительной страсти. Камиль обрушился на меня с душивший его жаждой. Жадно пил меня, не давая опомниться от нахлынувшего наваждения. Крал мой воздух, мои мысли, мою гордость, отметая напрочь все противоречия. Очертил ладонью изгиб талии, жадно впился пальцами в бедра, прижимая к себе. Мазнул губами по скуле, дорожкой поцелуев опустился по шее к вырезу платья.

Тело отозвалось мелкой дрожью.

— Моя… только моя, — его сиплый голос стал небольшим проблеском реальности.

Мысли бешено забились: где мы, что мы делаем?! Так нельзя! Свободной рукой нащупала ручку двери и вывались в коридор из объятий Камиля. Испуганным зверьком смотрела в золотые очи. Изгиб губ и взгляд так и говорили: «Беги, беги, но от меня далеко не убежишь». Я пятилась подальше от его змеиного демона. Краем глаз заметила в конце коридора выход.

— Спасибо, что проводили. Дальше я дойду сама.

И, собрав остатки гордости, не оборачиваясь, пошла к двери.

* * *

Ближе к пяти вечера в дом Медянки пришел посетитель. К этому времени шквал эмоция после визита к нагайнам утих, и я смогла немного восстановить душевное равновесие: обида притупилась, а щеки уже не горели алым при воспоминании о поцелуях Камиля. Этот дахар применяет ко мне какую-то магию, другой причины его власти надо мной не могла найти.

Посетителем оказался молодой мужчина. Длинные волосы были собраны в высокий пучок на макушке, лицо гладко выбрита, одежда идеально выглажена. Если бы не тубус в его руках, я бы не догадалась, что передо мной тот же художник, которому Бахрам обещал за мой обнаженный портрет золото.

Эмин пришел выполнить свои обязательства, но наткнулся на непредвиденное препятствие в лице Ульвиры. Хромая встретила гостя и пригласила его присесть на низкий диван в гостиной.

— Так вы художник, Эмин, и у вас заказ на портрет Марианна? — уточнила глава дома.

— Вы все правильно поняли.

— Но вы забыли спросить у меня разрешения. Марианна — моя подопечная, и пока у нее не появится господин, все вопросы касательно ее персоны решаю только я.

Художник поник, явно не ожидая сопротивления.

— Это всего лишь портрет, — заступилась за него. Чувствовала вину за неловкую ситуацию. Нужно было раньше рассказать об этом Ульвире. — Ничего плохого не случится, если меня нарисуют. К тому же Бахрам оплатил все затраты.

— Бахрам? Любопытно. И сколько он заплатил?

— Сделал всего лишь первый взнос, а остальное обещал после того как картина будет готова, — растерялся художник.

— И во сколько он оценил вашу работу? Поймите меня правильно, моя подопечная будет способствовать вашему обогащению, при этом совершенно ничего не имея.

— Он не говорил точных сумм. Сказала только, что есть я нарисую обнаженную девушку, он заплатит золотом за каждый килограмм ее веса.

Хитренькая полуулыбка на лице Ульвиры не сулила мне ничего хорошего. Я уже пожалела, что ввязалась в эту авантюру.

— Предлагаю вам сделку, Эмин, — деловито начала Ульвира. — Я беру на себя организацию работы моей подопечной, а вы отдаете мне пятьдесят процентов от вашего заработка.

— Но если Марианна не согласится позировать обнаженной, то нам делить придется не так уж и много.

— Согласится. Это беру на себя, — заверяла его хромая.

— Я против! — воскликнула, но меня никто не услышал.

— Тридцать, — сказал мужчина.

— Сорок пять. Если меньше, то вам придется рисовать ее в моем доме.

Художник закусил губу.

— Пусть будет по-вашему, — сдался он.

Еще с полчаса они обсуждали, когда я буду приезжать к художнику в мастерскую.

Иногда мне становилось не по себе от того, как Ульвира умудрялась добывать себе деньги из ничего. Ее хватка достойна восхищения. Жаль, что я в этих операциях выступаю товаром.

Почти как с родным распрощалась Ульвира с Эмином. Я наблюдала за этой сценой, сложив руки на груди. Когда дверь за гостем закрылась, наконец, она обратила на меня внимание:

— Нечего злиться, Марианна. Нет ничего плохого, если мы поможем бедному художнику в реализации его мечты.

— Я не злюсь — я не понимаю. Бахрам получит картину, художник — опыт и оплату труда, вы — процент. Что получи я? Зачем мне вам помогать? У меня нет никакого интереса.

Ульвира на миг замолчала и после небольшой паузы сказала:

— Хорошо. Я предлагаю и тебе сделку. За то, что будешь позировать для художника обнаженной, я разрешу тебе самой выбрать дахара, с которым проведешь первую ночь.

Я ни минуты не раздумывала.

— Согласна!

— Это же замечательно!

Ульвира подошла к журнальному столику, на котором стоял серебристый колокольчик, и позвонила в него. На звук прибежала одна из горничных.

— Звали, госпожа?

— Передай повару, чтобы с сегодняшнего дня посытней кормил Марианну. Что-то она у нас совсем исхудала. Так мы много на ее весе не заработаем.

Глава 10

Мы с Харэн сидели напротив секретера Ульвиры.

— Марианна, дай свою руку с браслетом, — сказала глава дома Медянок.