Знак И-на

Она никогда не была в безопасности, ни единого дня своей жизни, с тех пор, как теплые руки докторов вытащили ее из искореженной машины. Только один раз за все эти годы, там, с Никитой Нечаевым в поезде — она вдруг на несколько минут почувствовала, что такое мир, который не летит на тебя стальным прессом каждую отдельную секунду. Фобия, говорите? Нечаев считал это чем-то бо́льшим, чем-то вроде границы, близость к которой сводит с ума тех, кто оказывался не готов. Излом. Тонкая линия между жизнью и смертью. Ночь Алиса провела лежа на полу чердака, слушая звуки, иногда всматриваясь в пустой темнеющий лес в поисках огня, движения. Она не хотела попасть в поле зрения дронов, которых заметила еще днем.

Дроны.

Кто же снимал тебя дроном в тот страшный день, когда было так холодно и шел снег? Ты, голый по пояс, обезумевший от вкуса крови, исполнял свой страшный и кровавый танец, не замечая ведущейся за тобой слежки. Иван был совершенно прав: это должен был быть кто-то из своих, кто-то привыкший решать вопросы путем наблюдения и слежки. Наблюдатель, посчитавший нормальным снять ритуальное убийство на видео, но не посчитавший нужным его остановить. Сорок минут. Именно столько работает батарея профессионального дрона. Наблюдатель, этот Голос, который потом говорил с Нечаевым — он был там, не так далеко, но и не близко, чтобы не рисковать. Он ждал, кружил рядом, управляя своим невидимым шпионом. Он наверняка перезаряжал батареи, просматривал полученную с места картинку. Наблюдал ли он за убийством в режиме реального времени? То, как тщательно и с какого близкого расстояния было снято убийство Карима Джуварлы, говорило, что да — все Наблюдатель видел. Снимал, смотрел и, может быть, даже пил чай.

Знал, что потом будет использовать это видео, каким-то образом передаст его Нечаеву и прикажет убить некоего Андрея Петровича Морозова, любителя покурить около своей дачной калитки. Дал Нечаеву совсем немного времени, только до наступления Нового года. Что, если бы Нечаев отказался? Что, если бы он не убил ее отца? Что сделал бы Наблюдатель тогда?

Кто бы он ни был, но он был из своих. Кто-то из друзей отца. Кто-то, кто приезжал к ним домой, улыбался, трепал Алису по щеке. А потом дал умереть Кариму Джуварлы, убил Наташу Штонду — только ради того, чтобы Нечаев устранил для него, для Наблюдателя, Алисиного отца.

Алиса не хотела, чтобы дроны полиции выхватили ее лицо, пролетая мимо. Она лежала на полу в темной гостиной и смотрела на настенные часы. Секундная стрелка отбивала такт. Алиса дышала спокойно, равномерно, как при медитации. Как учил ее он сам, Никита Нечаев. В другое время, в другое время — о, все могло бы сложиться иначе. Но время — оно неумолимо, а она, Алиса, снова сидит за столом у сумасшедшего Шляпника и пьет, и пьет бесконечный чай.

В половине пятого Алиса поднялась, размяла руки и ноги, выпила заранее приготовленный чай из термоса. Вложила в специальный крепеж на ботинке нож, затянула шнурки и накрепко их завязала. Положила в карман купленный в черном Интернете пистолет. Пневматика, переделанная под мелкокалиберный патрон, с глушителем, конечно. Dark Net оказалась эффектной торговой сетью, где при готовности рискнуть свободой, а также при некотором понимании того, как работает система шифрования и криптовалюта, можно приобрести фактически все, что только душа пожелает. В четыре тридцать пять Алиса вышла к дороге и еще три минуты потратила на то, чтобы осмотреться. Тьма уже рассеялась, пришел рассвет. Она знала, что по дороге и в лесу было много полицейских, но знала, как их обойти, остаться временно невидимой, используя особенности ландшафта. Впрочем, это совершенно не важно. Алиса рассчитала точку, куда должен был прийти Нечаев, и знала, как добраться максимально близко к месту. Если полицейские остановят ее, они остановят и его. Алиса надеялась на полицейских, она хотела верить, что кто-то будет там, рядом, и ей не придется встречаться с Нечаевым лицом к лицу.

Но в лесу никого не было.

Никого вообще. Алиса шла, сначала осторожно пригибаясь и просматривая все вокруг, но не обнаружила ни одной живой души, ни единого признака полицейских. Она пошла быстрее, время утекало сквозь пальцы, и то, что она оказалась здесь в полном одиночестве, казалось невозможным, просто невероятным. Словно, как и говорил Нечаев, она провалилась — снова, во второй раз — сквозь границу пространства в какую-то иную реальность и теперь идет там, как по покрытому дымкой мертвому городу Сайлент Хилл. Даже туман набежал похожий. Алиса посмотрела на часы, но не успела увидеть время. Вздрогнула — час пробил.

Он был там.

Смотрел на нее, в полицейской форме, в форменной фуражке, надвинутой поглубже, и у него были черные глаза. Но она узнала его еще до того, как увидела. У его ног лежал другой полицейский в такой же форме, как у него.

— Ты был здесь с самого начала, — выдохнула она. — Притворился одним из них? Умно.