Знак небес

— После того как мы им погром учинили? — недоуменно воззрился Вячеслав на друга.

— Именно после того, — кивнул Константин и приступил к подробному раскладу дальнейших событий. Мол, Пургас обязательно решит воспользоваться удобной ситуацией и полезет добивать слабого соседа, чтобы подмять под себя все земли, принадлежавшие Пурешу. Тогда-то его сыновья взвоют и сами добровольно прибегут к Константину, потому что больше им бежать не к кому.

— А если нет? — усомнился воевода. — Если они вместо того надумают подчиниться Пургасу? Он-то свой.

— Не надумают, — твердо ответил Константин. — И именно потому, что свой. Во-первых, своему покоряться гораздо обиднее, чем чужому. Во-вторых, это намного опаснее. Мордва, включая сыновей Пуреша, уже знает, что русские князья в их внутренние дела не больно-то суются, лишь бы те сидели тихо. Зато для Пургаса сыны бывшего врага — потенциальные конкуренты. Значит, надо отстранить их от власти, и по возможности со стопроцентной гарантией.

— А стопроцентная гарантия возможна только в одном-единственном случае, — понимающе кивнул Вячеслав.

— И сыновья это тоже понимают, — продолжил Константин. — Словом, никуда они не денутся — и прибегут, и в ножки поклонятся, и на все условия согласие дадут, лишь бы мы за них заступились. Тогда-то и придет время взять их под свою руку. И никаких тебе восстаний, мятежей. Напротив, тогда можно будет не опасаться и Пургаса, и если мы пойдем на булгар, то он никогда не ударит нам в спину, ибо побоится. Он же и сам в свою очередь повернется спиной к мокше, а они такого случая не упустят.

Однако булгары оставались опасными сами по себе, пускай и без союзников, и Вячеслав целыми днями буквально не слезал с седла, а по вечерам все вычерчивал карты предстоящих боевых действий, маршруты движения, продумывая наибыстрейшие способы доставки кормов для лошадей и продовольствия для неимоверно разбухшей армии. Разбухшей, ибо полки были собраны со всех городов Рязанского княжества, которое ныне включало в себя муромские земли и всю Владимиро-Суздальскую Русь. По настоянию князя Вячеслав призвал под знамена, которые уже красовались над каждым полком, даже плохо обученную молодежь.

Впрочем, Константин и не собирался кидать неопытных парней «под танки». Предполагалось, что все они войдут в состав полков так называемого второго, резервного эшелона и участия в битвах принимать вообще не будут, но зато получат первые военные навыки. Опять же что ни говори, а вернуться они должны были с победой, что непременно придаст каждому из ратников дополнительную уверенность в своих силах.

На деле предполагалось вести бои отборной трехтысячной конной дружиной и десятитысячным пешим ополчением, используя еще три тысячи конницы и пятнадцать тысяч пешцев исключительно в качестве демонстрации своего могущества.

Не рискуя полностью оголять тылы, чтобы не заполучить коварного удара в спину, воевода скрепя сердце оставил полутысячу на рубежах с Черниговским княжеством и половецкой степью. Не поскупился он и с выбором командира для нее, назначив на эту должность Изибора, по прозвищу Березовый Меч, как одного из самых надежных и самых проверенных.

Правда, сам Изибор такого доверия не оценил. Едва услышав о своем назначении, он тотчас же заявил Константину, что не заслуживает такой обиды. Ежели князь таким образом решил припомнить Изибору, как тот пошел поперек после первой победы под Коломной, то с тех пор прошло немало времени и Березовый Меч давно все искупил. А коли князь считает иначе, то Изибор может и вовсе покинуть дружину. Хорошо, что Константин вовремя припомнил давнюю рекомендацию своего воеводы и невозмутимо заметил, что ни о каком умалении ратной чести не может быть и речи. Напротив, тем самым он возвысил Изибора, который ныне становится «верховным главнокомандующим Западной группировки».

Опешив от столь неожиданного поворота, Изибор долго морщил лоб, размышляя над загадочным титулом, которого его удостоили, и наконец недоверчиво спросил:

— Так оно не опала?

— Какая опала? — удивился Константин. — Ты же в случае нападения черниговцев временно становишься верховным воеводой всего княжества. Цени доверие.

— Ну ежели доверие, тогда чего уж там, останусь, — согласно кивнул приосанившийся главнокомандующий.

На этом недоразумение было исчерпано.

— А в наше время кое-кто отказывался в Чечню ехать, — грустно прокомментировал Вячеслав, задумчиво глядя на уходящего Изибора. Впрочем, долго грустить он не любил и горделиво заметил Константину: — Цени, княже, каких я тебе командиров воспитал. Кстати, у пешцев ничуть не хуже.