Знак небес

Правда, в последнюю пару лет многое изменилось. Поговаривали о том, что эмир намеревается поменять наследника, объявив им Мультека, который родился немногим позже. Не исключено, что именно потому хан прислал на переговоры Абдуллу, поставив ему тяжелую задачу умиротворения русичей.

Выглядел Абдулла постарше Константина. В его черной шевелюре уже искрились кое-где седые волосы. Они-то в основном и старили бека. На самом деле разница в возрасте составляла всего три года, причем в пользу Константина. Если рязанскому князю пошел тридцать первый, то наследнику булгарского престола не исполнилось и двадцати семи.

При первой встрече бек лишь присматривался к Константину и в основном помалкивал. Сидя напротив рязанского князя, он скучающе поглядывал по сторонам, делая вид, что равнодушен ко всему происходящему. Однако время от времени Константин ощущал, как останавливается на нем заинтересованный взгляд бека, однако стоило князю посмотреть на Абдуллу, как тот с явным смущением отводил глаза, словно его застукали на чем-то постыдном.

Все переговоры, которые проходили на нейтральном Кореневом острове, вел от имени Абдуллы глава делегации, некто факих[61] Керим. В его должности Константин так и не смог разобраться толком, поняв лишь, что тот по своему рангу то ли замминистра, то ли министр внутренних дел.

Начал Керим хитро. Указав, что разграбленный город Великий Устюг к моменту нападения на него булгарского войска принадлежал не Константину, а прежним владимирским князьям, он постепенно дошел до того, что стал доказывать, будто они и без заключения мира почти союзники. Более того, это Константин должен уплатить великому эмиру могучей Волжской Булгарии некоторую сумму за те издержки, которые тот понес, снаряжая войско, чтобы сковать силы владимирских князей на севере.

Красноречие Керима просто било фонтаном. Боярин Евпатий Коловрат, который в отсутствие приболевшего Хвоща возглавлял переговоры с русской стороны — не князю же их вести, — был по-военному лаконичен:

— Вот мы и идем с войском, дабы сполна расплатиться с вашим великим эмиром.

Керим нашелся почти мгновенно:

— Сдается мне, что исстари на Руси расплачивались за содеянное добро гривнами. А разве ныне стали платить воями?

Но Коловрата смутить было невозможно.

— Смотря какое добро, — возразил он. — За одно платим гривнами, а за другое — воями и мечами.

— Да-да, — оживился Керим. — Как это я не догадался. Мы помогли вам, а теперь вы идете в свою очередь помочь Волжской Булгарии усмирить непокорные племена башкир. Что ж, этим вы отплатите сполна великому Ильгаму ибн Салиму за ту помощь, что он вам оказал.

— Может, и на башкир после сходим, — не стал отказываться Евпатий. — Но до того нам надобно отблагодарить за Устюг вашего эмира.

— Здесь сидит его сын, который наследует Ильгаму ибн Салиму. Благодарите его, — предложил Керим.

— Э-э-э нет, токмо самолично, — заупрямился Коловрат.

— Но великий эмир болен.

— Пока дойдем до вашего Булгара, пока поставим у его стен наш стан, глядишь, и выздоровеет, — усмехнулся Евпатий.

— А если нет?

— У нас припасов много. Мы долго стоять сможем, — благодушно заверил Коловрат.

Словесная пикировка длилась до самого вечера. А уже затемно в шатер к князю Константину, который блаженствовал, наслаждаясь травяным отваром с медовыми пряниками, и лениво обсуждал с Коловратом и Вячеславом итоги первого дня переговоров, заглянул дружинник, стоявший на часах у полога:

— Тут, княже, гонец от Абдуллы-бека прибыл. Зовет князя Константина потолковать о том о сем.

— Что за гонец? — поинтересовался князь.

— А вот он. — И дружинник пропустил юношу, почти подростка.

Низко склонившись перед Константином, тот на ломаном русском передал ему приглашение зайти в гости к беку Абдулле.

— Вообще-то ты, княже, по чину выше его будешь. Негоже так-то. Может быть, мы его к себе пригласим? — осторожно заметил Коловрат.

— Абдулла-бек пришел бы, но он недавно болеть и иметь боязнь очень сильно опять болеть, ибо ваш шатер на холод и тут ветер. У нас деревья и тепло. Бек сказывать, что он беспокоиться, что стеснит ваш князь, а у него ковер-скатерть накрыт и все готов. Князь Константин, как бек слыхать, смелый воин. Ему нечего бояться, ибо он получить почет и уважение. Но если князь не доверять ему, Абдулла-бек сказывать, что он готов и сам прийти в его шатер.

Константин немного помедлил, прикидывая. Может, действительно лучше воспользоваться последним предложением и пригласить Абдуллу к себе? Но припомнил, как сильно среди восточных правителей ценятся знаки доверия. Получалось, что надо идти самому. Что же касается кто кого выше по чину, то это ерунда. Учитывая, что бек хочет встретиться наедине, умаления достоинства не будет. Возможно, если бы не поджимало время, Константин переиначил бы, но он хорошо помнил отмеренный Всеведом срок — до осени, следовательно, договариваться с булгарами надлежало как можно быстрее.

— Скажи беку, что князь сейчас будет, — последовал решительный ответ, и довольный подросток, непрерывно кланяясь, попятился к выходу.