Знак Саламандры

Я на секунду задумываюсь, хотя уже знаю, что деваться мне некуда. Кладбище – не самое удобное место для разговоров, но, если Валентина Владимировна со своим даром сможет приглушить лишние эмоции, выйдет удачно. Да мне всего-то и нужно узнать имя и адрес той самой подруги – всё прочее Князев выяснил ещё на первом допросе.

– Ну хорошо, – говорю, – договорились. Давайте где-нибудь в городе встретимся, а то я совсем не знаю, как туда ехать…

Залпом допиваю чай и думаю, как было бы хорошо, если б цыганки завтра подсказали, где искать убийцу. Может, и не пришлось бы никуда в субботу ехать, людей нервировать… А ведь некоторые, я слышала, умеют гадать на чайной заварке. Попробовать, что ли, выяснить, что день грядущий мне готовит?

Но на дне чашки никакого будущего, только мокрые слипшиеся листья. Ладно, может, хоть чаем угостят.

* * *

Чаем меня угощает Семён: наливает в крышечку от термоса что-то тёмное, красно-коричневое, пахнущее лесом и ягодами. Поясняет, что в составе какой-то эликсир от ментального воздействия, который хорошо пить горячим и перед самым выходом на дело – эликсир-то хороший, но действует недолго. Он же проводит инструктаж: вот эту штучку приколоть на воротник свитера с изнанки, вот эту положить в карман, вот эту пимпочку нажать в случае опасности… Князев не вмешивается – барабанит пальцами по рулю, смотрит прямо перед собой. Зато Игоряша пару раз оборачивается и встревает с поправками, отчего младший по званию морщит нос и краснеет ушами, но не возражает. Сашка, притиснутый к окну, смотрит мрачно: присутствовать в составе группы поддержки ему разрешили, а вот сопровождать меня – нет.

– Вроде всё. – Семён вздыхает, косится на начальство и на миг зажмуривается, шевеля губами, словно просматривая невидимый конспект. Игоряша хмыкает и отворачивается, Сашка вскидывается:

– А может, я всё-таки…

– Александр Евгеньевич, – тусклым голосом окликает Князев. – Без самодеятельности. Мы ведь договорились – либо вы слушаетесь, либо прямо сейчас отправляетесь домой. С дверью, если что, поаккуратнее, она заедает. И животное прихватите.

– Так точно, – бурчит Сашка, но к двери не прикасается, а пытается поймать мой взгляд через голову Семёна. Я ободряюще улыбаюсь, хотя внутри всё завязывается узлом, несмотря на принятое успокоительное. Впрочем, из всей нашей компании только Игоряша и выглядит спокойным, чего уж там.

Гошка, правда, вообще спит. Я уточнила у заводчицы, можно ли давать ему успокоительное – очевидно, что, когда я нервничаю, он нервничает тоже и дома оставаться один не станет, а в серьёзном деле недрессированный дракон может скорее помешать, чем помочь. Таблетку пришлось прятать по очереди в три шоколадные конфеты, первые два раза он благополучно выплёвывал лекарство и очень удивлялся моему недовольству. Но сейчас он, по крайней мере, спит, и под охраной четверых мужиков с ним точно ничего не случится.

А меня защищает Знак Саламандры. Ну, я на это надеюсь.

Машина остановилась за два дома, чтобы не вызывать подозрений, и до нужного подъезда идти минут пять. Иду, вернее, шкандыбаю на каблуках, про себя вспоминая разные нехорошие слова: лёд на тротуаре толщиной в два пальца, про придомовую дорогу и говорить нечего, только на джипе и проедешь. За что местная управляющая компания деньги получает, непонятно, но ругаться на них очень удобно – отвлекает. Вот и домофон сломан, и лампочка на лестничной площадке не горит, а в лифт мне вообще заходить страшно, хорошо, что только третий этаж…

Лестница соответствует общему антуражу – на ступеньках песок и окурки, на облезлых зеленовато-бурых стенах – нецензурщина, видимо, тоже в адрес управляющей компании. Двери на этаже выглядят прилично, но стоит нажать на кнопку дверного звонка, как открывается не одна, а сразу три. За той, напротив которой я стою, обнаруживаются сразу четыре улыбчивые тётки в возрасте от пятидесяти и старше, из-за двух других выглядывают любопытные, но, стоит обернуться, прячутся.

– Здравствуй, красавица! – скалится цыганка, открывшая мне дверь. Она низенькая, кругленькая, в полумраке прихожей таинственно поблёскивают золотые зубы, золотые кольца в ушах и золотая же вышивка на платье. – Ты не потерялась, нет?

– Здравствуйте, – говорю по возможности спокойно. – Мне нужна Алмаза, мы договорились встретиться в два. Она обещала погадать…

– Ай, так что ж ты стоишь на пороге? – перебивает меня хозяйка. – Заходи, милая, заходи, золотая, сейчас всё будет!..

Меня в восемь рук втягивают внутрь, дверь захлопывается за спиной. Тётки тараторят без умолку, пока мои глаза привыкают к полумраку, а уши – к шуму, с меня уже стянули куртку, разрешили не снимать сапоги – «прости, драгоценная, сегодня не успели ещё убраться» – и поволокли куда-то вглубь квартиры, как оказалось – на кухню. Надеюсь, микрофон мне Семён выдал надёжный, и в этом гвалте можно будет что-то разобрать…