Знак Зевса

Филипп не стал созывать друзей, чтобы устроить «мужские посиделки», как сделал бы в другой раз. Некогда! Он был неимоверно занят своим новым делом – денежной реформой, намереваясь чеканить собственные монеты из чистого золота. До него ни один правитель в греческом мире не осмеливался на такой дерзкий шаг. И вот пришло его время. Месяц назад он обязал Хабрия подготовить соответствующие предложения, и сейчас советник должен явиться с докладом.

Профиль на аверсе

Хабрий пришёл не один, с незнакомым царю человеком. Феофилакт из Сицилии служил ювелиром у тирана Сиракуз. По словам Хабрия, сицилиец считался большим мастером в изготовлении монетных чеканов. Филипп внимательно разглядывал мастерового: возраста немалого и, по измождённому лицу было заметно, не очень крепкого здоровья.

– Ты ювелир? Знаешь чеканное искусство? – Царь позволил сесть обоим. – Твоё имя Феофилакт («Богом Хранимый»), а какой бог охраняет тебя и твоё ремесло?

– Гефест, царь, бог кузнецов и ювелиров золотых дел. – Феофилакт отвечал без робости, не отводя глаз от Филиппа. – Родом я из Милета, где отец был самым известным ювелиром, а мастерства своего он набирался от своего деда. На Сицилии я оказался, когда искал заработки.

– Это хорошо, Феофилакт, мне нужен такой ювелир. Хабрий тебе сообщил, что я желаю освоить производство золотых монет? Ты возьмёшься за это дело?

– Золото – мой любимый материал, работаю с ним много лет. Золото – это вечность, бессмертный металл. Ему можно доверять, хотя, на первый взгляд, выглядит оно холодным и безжизненным. Жаль, что ради него люди совершают убийства и предают своих близких.

– Вот видишь, ювелир, мы с тобой единомышленники – я тоже люблю этот металл, но за то, что из него можно изготовить ключик, которым открываются не только сердца людей, но и крепостные ворота городов моих врагов. Для меня золото – символ достижения невозможного. Ты помнишь легенду о золотом руно? Ясон снял его с древа жизни. Вот и мои золотые монеты вдохнут в Македонию новую жизнь. Без звона македонских мечей, без насилия, одним только ласкающим слух звоном мои золотые монеты тихо, неприметно завоюют доверие моих недругов. Я прав, Феофилакт?

– Царь, мне ли, простому человеку, возражать тебе!

– Вот и замечательно! Приступим к делу: у меня есть золото, у тебя, говорят, – золотые руки. Сделай мне этими руками золотую монету, достойную великого царя!

Говоря это, Филипп преобразился: казалось, он стал выше, больше, величественнее…

Феофилакт выложил на стол кожаный мешочек, откуда начал бережно выкладывать металлические предметы, приговаривая:

– Вот мои надёжные и послушные помощники: молоток и клещи, а вот верхний и нижний пуансоны, иначе – штемпеля. Они нужны для оттиска изображения на лицевой стороне монеты – аверсе. На оборотной стороне, реверсе

, обычно делают надписи. Еще есть разнообразные резцы и небольшая наковальня: без нее – никуда. Все инструменты специальные и проверенные, из коринфской бронзы особого сплава.

Филипп с интересом разглядывал инструменты, затем прервал ювелира:

– Феофилакт, сможешь ты сделать монету из золота, которая будет приниматься во всей Греции наравне с афинскими и персидскими монетами? От этого ведь зависит и моё вознаграждение за труд твой.

– Твои золотые монеты, царь, могут остаться у тебя в хранилищах невостребованными только в случае, если греки не узнают на себе силу твою, авторитет твой. Слышал я, что в Греции тебя побаиваются. Выходит, твои победы открывают путь Македонии к новым рынкам, следовательно, твоё золото будет востребовано, оно добудет тебе лично славу и могущество Македонии.

Филипп остался доволен ответом. Ему захотелось ещё кое-что узнать:

– Расскажи мне, в каком виде ты собираешься делать мою монету?

– Спасибо, царь, за разрешение говорить то, в чём считаю себя знатоком. В монете, особенно такой ценной – золотой, очень важно, чтобы в ней имелось значительное художественное достоинство. Чем могущественнее царь, тем достойнее должна выглядеть его монета. Эскиз монеты, её изображение для штампов, цари доверяют рисовать выдающимся художникам, а потом уже ювелиры принимаются за работу, чтобы они отразили в металле оборотное изображение. В качестве поощрения цари разрешают ставить имена мастеров на штемпелях. Если позволишь, я тоже хотел бы оставить имя на своём штемпеле.

– Я не стану нарушать общепринятых традиций, Феофилакт. Будь по-твоему!

– Благодарю, мой царь.

Ювелир поклонился, считая свою миссию завершённой. Филипп повернулся к Хабрию.

– А ты что скажешь, мудрейший советник, стоит ли нам суетиться с золотыми монетами? Не нарушим ли рыночные отношения в греческой торговле?