Знак Зевса

Освоение Халкидики Филипп начал переговорами с влиятельным на побережье городом Олинфом, замыслив рассорить его жителей с Афинами. Пообещал отдать им Потидею, которую когда-то отобрали у Олинфа афиняне: тогда многие потидейцы переселились в Олинф, глубоко затаив обиду на Афины. Договорившись с олинфянами, Филипп заторопился завоёвывать Потидею, потерявшую союзников. Он спешил, потому что в Олимпии скоро должны начинаться очередные Панэллинские игры (106-е; 365 г. до н. э.), во время которых законы эллинов запрещали любые военные действия на территории Греции. Наступала пора священного перемирия – Экехейрии, нарушать которое потомок Геракла не хотел. К тому же в состязаниях колесниц будет участвовать четвёрка его быстроногих коней – тех, что наконец приобрёл и стал тренировать верный Хейрисофос.

Магия

Царского советника Хабрия на этот раз Филипп не забрал в очередной поход. Оставили в Пелле присматривать за беременной царицей и заодно составить гороскоп ребёнка – было интересно распознать судьбу наследника в пространственной модели божественных планет. Антипатра же, обладающего боевым опытом, царь взял с собой, понимая, что на Халкидике противостояние греков и македонян предстояло быть серьёзным.

К супруге царя были приставлены врач Клеобул (Никомах отбыл с царём), повитуха Береника и Гелланика («Луноликая»), молодая женщина из знатного македонского рода. Она сама готовилась стать матерью и по этой причине была назначена кормилицей будущего царского наследника. Летописец Кресфонт, в обязанности которого входило наблюдение за дворцовой жизнью, записывал на вощёные дощечки значимые события, происходящие во время беременности царицы. По возвращении Филипп обязательно потребует летописца с отчётом, чтобы решить – что переписать на папирус, а что следует выбросить и забыть.

Пользуясь всеобщей озабоченностью состоянием царицы, Нектанаб уговорил её пройти магический обряд очищения. Олимпиада согласилась, поверив, что она избежит возможных осложнений при родах, убережёт сына от происков Зла. Халдей назначил встречу на послеобеденное время, когда надзор за царицей ослабевал по причине сна её близкого окружения.

Нектанаб встретил царицу в дальней стороне сада, где подготовил жертвенное место. Олимпиада сразу не узнала его: в чёрном одеянии, таинственно мрачный, на лице семь тёмных магических полос. На вросших в землю каменных плитах стояли по кругу семь бронзовых жертвенников, возвышавшихся на высоких ножках. В центре брошена бычья шкура. Халдей посадил Олимпиаду на шкуру, посыпал на голову пшеничных зёрен и на всех жертвенниках возжёг огонь. Пересилив вдруг навалившийся страх, Олимпиада пыталась осознать таинство ритуала, вникая в смысл слов, которые слышала:

– …бог сверкающий, который заставляет сиять, который очищает…

…чей аромат расстилается над полями…

…Чистая вода Эа, святая вода Ниндара, пастыря стад…

…Подобно Небу, пусть светел он будет. Подобно Земле, пусть чист он будет. Подобно Середине Неба, пусть он сияет…

Нектанаб возложил в чаши жертвенников по ячменной лепешке, горсти фиников и крупчатки, пролил по капле меда и оливкового масла. Поставил семь курильниц с благовониями, наполнил вином семь глиняных чаш и поставил на жертвенник; насыпал в жертвенный огонь кипарисовых палочек и траву куркур, полил кунжут вином и бросил в огонь семь горстей муки.

Справившись с волнением, Олимпиада наблюдала за магическими действиями. Она легко поддалась обаянию мистерии неведомой ей религии, так как была знакома с таким понятием по культу Диониса. Халдей поворачивался лицом к каждому жертвеннику, произнося не то молитву, не то заклинание:

– …На небесах боги препятствуют Злу, а на земле оно не знает преград – они проходят сквозь них, как поток; они бросаются из дома в дом; двери не останавливают их; засов не заставляет их повернуть назад. Как змея, они проскальзывают сквозь дверь, как ветер, они врываются в дом. Зло могущественно – и нет надежды ни смягчить, ни убедить, ни отвлечь Зло от себя, если не знать на него управу; Зло не знает ни милосердия, ни разума, ни преданности и не внемлет ни молитвам, ни просьбам…

Халдей перевел дух, окропил медом и маслом четыре стороны света и продолжил:

– … да будет моя магия губительна для Зла, могущая навредить царице и её ребенку, моя магия, противная и разрушающая враждебные чары, чуждое зловредное искусство и ненависть, и проклятья, и несчастья, и хулу! Пусть Зло и всё, что сопровождает его, снимутся тут же, как смывается вода с рук царицы, которая очистит её руки и тело…

Шея у Нектанаба вытянулась от напряжения, глаза закатились так, что были видны одни белки. Олимпиада не шевельнулась, застыла в ожидании. Со словами: «Могучая буря, Зло, идущее через равнину, остановись там!» – Нектанаб пролил воду из чаши на Олимпиаду, после чего она вздрогнула и глубоко вздохнула. Сознание её прояснилось, она увидел озабоченное лицо Нектанаба:

– Вот и всё, моя госпожа. Завтра ты родишь сына, здорового и красивого. Зевс будет рядом, он поможет.

* * *