Знаменитость

Сам он сидел на корточках перед небольшим столиком. Первой бросалась в глаза диковинная цветная татуировка, спускавшаяся по его руке от плеча до локтя. Безрукавый кожаный жилет, одетый прямо на голый торс не скрывал волосатую грудь. Длинные волосы висели ниже плеч, частично закрывая лицо, так, что сначала я не разглядел глаз здешнего гуру.

– Я же просил тишины! – властно приказал он еще раз. – Со мной интервью записывают…

И действительно, перед ним на маленькой подставочке стоял обычный микрофончик, шнурок от которого был подсоединен к миниатюрному кассетному магнитофону. А спиной к нам, на пустом ящике из-под стеклотары сидел кто-то щупленький, подстриженный почти «под ноль». Зябкий череп покрывал ежик коротюсеньких волосиков. И только по трогательной худенькой шее становилось понятно, что спиной к нам сидит девушка.

– Интервью для ВВС!.. – с ноткой тревожного восторга шепотом посвятил нас козлобородый. – Журналистка из Англии. Сама нас нашла. Готовит передачу про молодой русский подпольный рок. Может быть, даже сам Сева Новгородцев в эфир выдаст в своей передаче! Теперь понимаете?..

В его глазах сияло обожание с оттенком священного трепета.

– Да прекратите вы греметь, в конце концов?! Хватит! – приказал рокер.

Это Алеша ногой подпихивал осколки разбитых бутылок под несчастную этажерку, тщетно стараясь убрать следы разгрома.

Востроносенькая журналистка вопросительно улыбнулась нам дружелюбной, очень иностранной, улыбкой. Мы со Старковой поспешили тихо занять места на таких же пустых ящиках вдоль стены.

– Продолжим! – кивнул рок-музыкант. Девушка нажала клавишу на магнитофончике.

– Скажите, Борис! – начала девушка, неправильно ставя ударение в имени. – Творчество кого из ваших, как это сказать – brothers in arms – собратьев по запрещенной музыке имеет ваше уважение?

Вдобавок ко всему, у девушки одна ноздря была проколота серебряным колечком. Я впервые в жизни видел иностранного корреспондента. Неужели они там все такие?

В противоположном углу подвальчика были свалены разные приспособления, свидетельствующие, что здесь не только пьют, но иногда даже записывают музыку. Там стояли подставки к микрофонам, большой барабан. И лежала простая акустическая гитара.

– Последнее время настоящих рок-музыкантов в России не осталось, – авторитетным тоном вещал Борис английской журналистке. – Макаревича с его «Машиной времени» я перестал уважать после того, как Андрей взялся работать на официальной эстраде – прежние идеалы принесены в угоду пошлому массовому вкусу. БГ в Питере окончательно ушел в эксперименты. «Урфин Джюс» или «Високосное лето» – вообще пропали из виду. Короче, русский рок сегодня – пустыня. До чего доходит, представьте Дороти: в Ленинграде в какой-то кочегарке появился даже кореец! Так что он теперь тоже – русский рок? – усмехнулся новоявленный гуру, делая многозначительную паузу.

Журналисточка кивала головой, молча поддакивая, и хлопала ресницами наивных глаз. «Интересно, насколько она понимает по-русски? Половину рассказа, наверное, не соображает? Трудно, наверное», – еще подумал я про себя.

– Так что кроме нас, в русском роке на сегодняшний день никого не осталось, – подвел итог Борис. – Группа «Паноптикум», где я лидер-гитарист, фронт-вокалист, автор всех текстов песен и музыки… Судите сами!

Журналистка продолжала строить «гуру» восхищенные глаза.

В этот момент за нашей спиной кто-то смачно провел пальцами по струнам гитары. Я даже вздрогнул от неожиданности и оглянулся. Это Алеша, скучая, набрел на инструмент и немедленно захотел подержать его в руках. Он поставил одну ногу на ящик, чтобы опереть на колено гитару, легонько перебрал аккорды и смачно запел:

– В осенний день! Бродя как тень! Я затесался в винный синдикат…

– Алешка! – расплылась в улыбке Маша Старкова, как только его неповторимый голос прозвучал под сводами этого мрачного склепа.

– Извините, не удержался! – весело пожал плечами певец.

– Ну, все! – взревел рок-идол. – Ты кого вообще привела? Что это за гопники?!

Он вскочил. Длинные волосы мотнулись из стороны в сторону. От резкого движения качнулось пламя свечей и тени заметались по комнате.

– Это Алеша Козырный, – сообщила Маша Старкова. – Помнишь, я тебе рассказывала?

Но татуированный рокер как раз изображал ярость на глазах иностранной журналистки. После Алешиной выходки с гитарой, наши шансы организовать совместную запись устремились к нулю.

– Момент! – вдруг тоненько воскликнула журналистка. Она повернулась к застывшему с гитарой Алеше и спросила, тщетно стараясь сохранить правильный выговор: – Ви ест Козырной? – ударение снова подвело ее.

В ответ Алеша только еще энергичнее ударил по струнам.

– О-о! Russian folk music? Шансон? Да? – стриженая журналистка мгновенно оказалась возле Алеши, и уже энергично трясла его руку приветствием.

– Это у вас, милая, называется шансоном. А у нас просто – блатняк! – попытался отшутиться обескураженный таким напором Алеша.

– Дороти Стаффорд, информационная служба ВВС! – обрадовано представилась девушка. – Вы famous! Знаменитость!..