Знаменитость

– У меня перехватило горло, дыхание! Чувствую – не могу петь! А передо мной полный зал! А в первом ряду сидят все товарищи из политбюро. Брежнев, Суслов, Громыко… А петь я должен был «Яростный стройотряд» – песню про строителей БАМа! И не смог! Так что мою внезапную аллергию посчитали идеологической диверсией на глазах всего политбюро! Хотели дать срок. Спасло только то, что был несовершеннолетним – все-таки самый молодой артист филармонии! Но путь на эстраду с тех пор мне навсегда закрыт…

– Смотри не накликай – петь не могу! – покачала головой слышавшая Алешину импровизацию Маша Старкова.

– А как же ваша возлюбленная Пьеха? – грустно поинтересовалась журналистка.

– С Эдитой мы больше не виделись, – смахнул слезу Алеша Козырный.

– Sorry! Мне надо перевернуть кассету, пленка кончилась, – с очаровательным акцентом попросила журналистка.

Пока девушка возилась со своим магнитофончиком, Алеша поймал мой взгляд, кивнул на англичанку и тайком изобразил жест, означавший полную уверенность относительно того, что их отношения скоро перейдут в интимную стадию. Певец как бы интересовался моим мнением, типа – ничего, что она такая стриженая? Мне было неловко отвечать.

– Почему в России любят нелегальные песни? – снова спросила журналистка.

– Так просто Россию не понять, – насупил брови Алеша. – Дороти, мы с тобой в разном градусе, тебе надо меня догонять, – заявил он. – Иначе у нас не возникнет взаимопонимания.

– Догонялки? Я знать, это такая русская игра? – смущенно улыбалась сильно раскрасневшаяся журналистка.

– Точно, игра! – согласился Алеша. – Ты пока выключи свой магнитофон. А ты, найди мне тарелку поглубже, и хлеба сколько-нибудь! – велел он козлобородому. – Сейчас объясню правила игры.

Алеша вылил остатки водки в тарелку, покрошил туда же корку нашедшегося черствого хлеба и вооружился гнутой алюминиевой ложкой. Жестом матерого кашевара певец зачерпнул жуткое месиво. Зачем-то осторожно подул на ложку, снял пробу, оценивающе пожевал губами и причмокнул от удовольствия.

– Вот! Ее-то родимую и будем кушать! – радостно сообщил вошедший в раж Алеша. Глаза его сверкали. – Отведайте, Дороти! Такого вам в Англии не подадут! Старинная русская еда! Тюря! Рецепт давно утрачен, его знают только несколько знатоков. Один, к счастью здесь – это я.

Алеша аккуратно зачерпнул еще ложку месива и потихоньку двинулся к девушке, бережно подставив под ложку ладонь, чтобы не уронить ни капли. Начиная понимать, что ей предлагается, англичанка в ужасе отшатнулась.

– Дороти, кого вы слушаете! – во всю мощь изрядных легких заорал оставленный без внимания «гуру» – Они же вас дурачат! – Он выхватил со стола миску, при этом водка с хлебом плеснула через край, в помещении резко запахло алкоголем. – Нашли, кого слушать! Сами жулики, и песни у них жульманские, низкопробные. Вы меня разочаровали Дороти! Вам на самом деле плевать на настоящее искусство! Вам гопники интереснее…

Алеша, из-под носа которого только что выхватили миску с водкой, добытой таким изощренным способом, с досадой бросил ложку, и поднял гитару. И с протестом глядя прямо в глаза несостоявшейся рок-звезде, похабнейшим тоном запел:

– Жулик будет воровать! А я буду продавать! Мама, я жюлика люблю!..

Англичанка звонко рассмеялась. Видимо, оценив сцену и без досконального знания русского языка.

– Вот так Алеша небрежно и не со зла, опускает самолюбие единственного человека, который мог бы нам помочь с записью! Вот это его самый большой талант! – подвела итог Старкова.

Словно подтверждая ее слова, осмеянный «гуру» в ярости повернулся к Старковой.

– Ну, что, довольна? Вот такие гопники тебе в самый раз?! У них и отсасывай «в темном переулке»!

И тут я уже не стал сдерживаться. Папина школа наконец-то пригодилась и сработала автоматически. Нырок влево и удар в подбородок. Этот детина еще пролетел метра полтора, прежде чем рухнуть на батарею бутылок в углу. Огонь свечей, потревоженный движением, снова затрепетал. По комнате метнулись тени. Лежа на бутылках, рокер поднес ладонь к разбитому рту и посмотрел на кровь.

– Сука! – бросил он Старковой, не вставая.

Я шагнул вперед.

– Не надо, Сережа! – остановила меня Старкова. – Хватит с него. Но приложил ты его классно. Давно пора было кому-то это сделать. Пошли отсюда.

Уже в переулке мы простились с англичаночкой, которая выскочила из склепа вместе с нами.

– А как вы это повезете через границу и таможню? – поинтересовалась Старкова.

– Спрячу в кассету группы «Песняры» или Аллы Пугачевой. Отличный материал! Russian underground! Первый класс! – улыбнулась в ответ девушка, уверенными движениями заталкивая магнитофон в небольшой заплечный рюкзачок, который впору было носить школьнице, а не профессиональной «акуле пера». В следующий момент она уже бодро шагала от нас в темноту переулка.

9

«Думы потаенные»

Когда мы вернулись к дому, когда поднялись на площадку, и Маша уже открыла ключом дверь своей квартиры, Алеша вдруг спохватился.

– Эх, зря англичанку в гости не пригласили! Не по-русски как-то получается, – посетовал он.