Знание-сила, 2000 № 01 (871)

Разумеется, полезно, что хотя бы таким образом внимание общественности привлекается к работе ученых. В области наблюдательной космологии за последние годы действительно получены очень важные результаты. Вот только зачем выставлять скромных ученых мужей пророками, адептами и гуру? Ведь они своим словом не Божью весть несут, не тайные учения защищают, а просто докладывают результаты своей профессиональной работы. Докладывают, преодолевая сомнения, подчеркивая всяческими «по-видимому» и «возможно» предварительный характер своих выводов. Но в угоду красивым аналогиям и ярким обобщениям все эти «сомнительные» слова пропадают, и в лихо закрученных статьях «журналистов, пишущих о науке», порою остается лишь «научно-детективный» сюжет. И вот какая картина складывается в голове у молодого читателя: наши бабушки родились до расширения Вселенной, наши мамы — в эпоху, когда Вселенная была моложе живущих в ней звезд, мы с вами родились в эпоху замедляющейся Вселенной, а наши дети — в эпоху ускоряющейся. Для неспециалиста это звучит как приговор космологии: наука, У которой семь пятниц на неделе, не имеет права на существование. То ли дело астрология: в ней не происходит никаких изменений уже две тысячи лет!

Все следует сделать простым,насколько это возможно, но не проще.

А. Эйнштейн

Космология — потрясающая сцена, на которой физико-математическая наука развернулась во всю ширь. Невероятный диапазон масштабов пространства, времени и энергии позволяет, да нет — просто вынуждает применять весь арсенал физики и самые изощренные математические методы. В XIX веке все культурные люди были возбуждены теоретическим открытием Урбена Леверье (1811–1877) и Джона Адамса (1819–1892), обнаруживших «на кончике пера» новую планету — Нептун. Но разве не более грандиозными выглядят теоретические открытия XX века: немецкий астроном Карл Шварцшильд (1873–1916) нашел в 1916 году первое точное решение уравнений Эйнштейна, описывающее свойства пустого пространства вокруг «точечного» невращающегося массивного тела, и это оказалась… черная дыра. Сегодня черные дыры — астрономическая реальность. Российский математик Александр Фридман (1888–1925) нашел решение уравнений Эйнштейна для однородного пространства, и это оказалась… наша расширяющаяся Вселенная. Такие открытия стоят Нептуна, ими может гордиться XX век. Дай Бог XXI веку записать что-либо подобное в свой актив. Этого не случится, если сегодня в наши университеты не придут талантливые юнцы.

Дерзайте ныне ободренныРаченьем вашим показать,

Что может собственных ПлатоновИ быстрых разумом НевтоновРоссийская земля рождать.

М.В. Ломоносов

Я не патриот. Достижения зарубежной науки для меня так же интересны и дороги, как отечественные открытия и изобретения, а общение с заграничными друзьями я ценю так же высоко, как с коллегами по университету. Но не более того.

Наши мальчишки и девчонки не глупее других. Но если они постоянно будут слышать об открытиях только американских астрономов и биологов, то вряд ли у них возникнет активное желание делать науку. Когда мне рассказывают о поп-звезде, коллекционирующей «феррари» и «ломбард и ни», я не задумываюсь о том, как бы поудобнее разместить эти чудо-машины в своем гараже.

К чему все это ворчание? А вот к чему.

Глянцевые зарубежные журналы и Великий-и-Могучий InterNet приносят в наши редакции прямо на столы журналистам прекрасно оформленную, разжеванную и готовую к употреблению информацию о зарубежных научных достижениях. По большому счету, ее нельзя назвать предвзятой, но вполне можно — необъективной. Любое, даже вполне респектабельное средство массовой информации служит мощным усилителем тех малых отклонений, которые без него могли бы остаться незамеченными.

Примеры из области популяризации науки буквально на поверхности. Взять всем известный антропный принцип, утверждающий, что устройство нашей Вселенной (в частности, соотношение мировых констант) может быть только таким, которое позволяет существование человека. В связи с этим нетривиальным заявлением мы часто слышим имена «отцов» антропного принципа — Брэндон Картер, Джон Барроу, Мартин Рис, Джон Уилер, Дэвид Л эйзер, активно обсуждавших его в семидесятые годы. Изредка упоминается имя Роберта Дикке, написавшего нечто похожее в 1961 году. И лишь в немногих уже забытых отечественных книгах вспоминают сказанные в 1955 году слова советского космолога, сотрудника Государственного астрономического института имени П.К. Штернберга (ГАИШ МГУ) Абрама Леонидовича Зельманова (1913–1987): «Мы являемся свидетелями природных процессов определенного типа потому, что процессы иного типа протекают без свидетелей».

В этом суть антропного принципа. Как видим, автор — сотрудник МГУ.